Замысел «Критики чистого разума». Иммануил Кант (1724 – 1804) – основатель немецкой классической философии. По словам В. Виндельбанда, известного немецкого философа-неокантианца, в короткий промежуток – примерно сорок лет – возникли четыре грандиозные философские системы (И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. В. Й. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля), сравнимые по богатству идей с эпохой высокой классики в греческой философии. Представители этой школы стали рассматривать человека как деятельное, социальное и историческое существо, а мир – как проекцию творческой деятельности человека. Кант – современник Великой французской революции, которая, по мысли французских просветителей, должна была стать торжеством разума и гуманности, однако завершилась якобинским террором, насилием и кровопролитием. Разум, высшее свойство человека, отличающее его от всей остальной природы, обернулся неразумием. Кант выступил как критик Просвещения, которое провозгласило культ разума, не знающего в своем познавательном и преобразовательном стремлении никаких ограничений. Пафос, пронизывающий философию Канта, – утверждение таких опор человеческого существования, как свобода личности, нравственный миропорядок, вера в Бога и бессмертие души, которые не должны быть поколеблены прогрессом научного разума. Наука – не единственный и не главный представитель человеческого духа, она не может быть основой нравственной ориентации личности, ее свободы и достоинства. Этим пафосом определяется цель знаменитой книги «Критика чистого разума» (1781) – исследование возможностей и границ научного познания. В то же время Кант «стремился обеспечить научное познание истины надежным метафизическим основанием» (12, 84). Он оценивал предшествующую философию как догматическую, поскольку она не исследовала познавательной деятельности и ее границ, прямо приступая к изучению самих вещей и отыскивая его наилучший метод (например, индуктивный – у Бэкона, дедуктивный – у Декарта). Это стремление метафизики познать вещи сами по себе является с точки зрения Канта трансцендентным, свою же философию и ее метод он называет трансцендентальными. Они нацелены на выявление априорных условий человеческого познания. Согласно Канту, существуют такие условия и формы, которые придают знанию всеобщий и необходимый характер (то есть научность), однако не могут быть получены из опыта – их он и называет априорными. Необходимость и всеобщность – верные признаки априорного знания , и «трансцендентальное» – «все, что относится к возможности всеобщего, необходимого содержания нашей мысли» (6, 56). Главный трансцендентальный вопрос – о возможности научного познания – разделяется на три, в соответствии с тремя областями знания, претендующего на научность: 1) Как возможна чистая математика? 2) Как возможно чистое естествознание? 3) Как возможна метафизика как наука? В поисках ответов Кант обращается к источникам этих наук – основным познавательным способностям человека: чувственному созерцанию, рассудку и разуму. «Всякое наше знание начинает с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцаний и для подведения его под высшее единство мышления» (1, 3, 340).
Преодолевая крайности эмпиризма и рационализма, Кант трактует знание как синтез чувственного созерцания и рассудка. «…Существуют два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного, но неизвестного нам корня, а именно чувственность ирассудок : посредством чувственности предметы намдаются , рассудком же онимыслятся » (1, 3, 124). Всякое познание начинается с опыта и никакое познание не предшествует опыту во времени. Однако опытное знание складывается как из того, что мы воспринимаем посредством впечатлений, так и из того, что наша познавательная способность дает от себя самой. В «Критике чистого разума» Кант разворачивает перед нами картину постепенно осуществляющегося синтеза, результат которого – научное знание. Всякое знание выражается в суждениях, и философ различает их следующим образом. Во-первых, суждения можно разделить на аналитические и синтетические. Аналитические суждения – поясняющие, они не прибавляют ничего нового к содержанию знания. Предикат аналитического суждения уже содержится в понятии субъекта, и мы находим его путем анализа, расчленения субъекта. Пример такого суждения – «Все тела протяженны», по мысли Канта, свойство протяженности уже содержится в понятии тела (вспомним, что Декарт определил материю как протяженную субстанцию). Все аналитические суждения априорны. Синтетические суждения – расширяющие, они «увеличивают данное познание». Предикат в этих суждениях нельзя получить путем логического расчленения субъекта. Эмпирические, апостериорные суждения всегда являются синтетическими, поскольку в них новое знание мы получаем за счет обращения к опыту, однако они носят лишь вероятностный характер. Согласно Канту, наибольшей научной ценностью обладают априорные синтетические суждения, в которых синтез понятий, необходимая связь субъекта и предиката не может быть основана на опыте. Например, «все, что происходит, имеет причину», – здесь понятие причины нельзя получить из понятия изменения аналитическим путем, оно указывает на нечто отличное от «того, что происходит». Однако основой синтеза не может быть опыт, так как для нас невозможен эмпирический обзор буквально всего происходящего в мире для того, чтобы с достоверностью высказать суждение об его причинной обусловленности. Каково же то неизвестноеX , которое в данном случае делает возможным синтез? Вопрос о возможности науки предстает, таким образом, в виде вопроса о возможности априорных синтетических суждений.
Как возможна математика? Суждения математики, которая в Новое время предстала как образец науки, содержат в себе абсолютную необходимость и, следовательно, не покоятся ни на каких опытных основаниях; в то же время они, безусловно, обладают синтетическим характером. Какова же априорная основа математического познания? Кант утверждает, что понятия и суждения математики, в отличие от философских, теснейшим образом связаны с чувственным созерцанием, в котором «она может показывать все свои понятияinconcretoи тем не менееapriori, или, как говорят,конструировать их» (2, 170). Однако это нематериал чувственного восприятия – многообразие ощущений, а только его «чистыеформы » – пространство и время. Поток чувственных впечатлений, источником которых являются вещи, упорядочивается в априорных формах чувственного созерцания – пространстве (форма внешнего чувства) и времени (форма внутреннего чувства). Конструирование математических понятий опирается на эти «чистые созерцания», именно они сообщают суждениям математики их всеобщий и необходимый, но вместе с тем и синтетический характер. Геометрия кладет в основу априорное созерцание пространства. Так, суждение «прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками» не является аналитическим, понятие величины (количественное) не содержится в понятии прямого (качественном). Синтез, по мысли Канта, становится возможным благодаря чистой форме созерцания – пространству. «Арифметика создает понятия своих чисел последовательным прибавлением единиц во времени…» (2, 172). Так, в положении «7 + 5 = 12» из соединения чисел 7 и 5 вовсе не следует аналитически, каково будет то новое число, которое выражает их сумму: операция сложения, мыслительный акт, расширяющий наше знание, возможна благодаря другой априорной форме созерцания – времени. Число 12 никогда не было бы нами получено из одних только понятий, без помощи созерцания.
Пространство и время обеспечивают необходимый и всеобщий характер связи понятий в математических суждениях только потому, что они являются «чистыми интуициями», а не характеризуют отношения вещей самих по себе. Это значит, что всякий единичный акт чувственного созерцания возможен благодаря этим априорным формам, как бы образующим внутреннюю закономерность самой человеческой способности к чувственному созерцанию. Иными словами, мы не можем воспринимать вещи иначе, как расположенные в пространстве (выше или ниже, дальше или ближе и т. д.), и события как длящиеся и сменяющие друг друга во времени. Если бы пространство и время были свойствами или условиями вещей самих по себе, то мы могли бы знать о них только из опыта, но такое знание не обладало бы всеобщим и необходимым характером. Кант утверждает, что, если исключить из чувственного восприятия тел все эмпирическое (относящееся к ощущению – цвет, твердость или мягкость, вес и т. п.), то останутся только пространство и время, которые невозможно отбросить. Следовательно, это априорные формы нашей чувственности, формы явления вещей в нашем сознании, а не формывещей самих по себе . Кант проводит принципиальную грань междуявлением ивещью самой по себе ; предметы именно потому согласуются с нашими образами, например, с положениями геометрии, что сама априорная форма чувственности – пространство – делает возможными эти предметы как простые явления.
Как возможно чистое естествознание? Проблема возможности априорных синтетических суждений в естествознании требует обращения к другой познавательной способности – рассудку. И мы наблюдаем следующую, более высокую ступень синтезирующей деятельности сознания. Согласно Канту, одних априорных форм чувственного созерцания (пространства и времени) «недостаточно для того, чтобы придать нашим представлениям истинный характер объективности,предметности » (6, 72). Только потому, что ощущения (упорядоченные в пространстве и времени) понимаются как свойства вещей, а отношения между последними предстают как необходимые, наше субъективное представление становится объективной картиной мира, структурированного и упорядоченного. Главную роль в этом превращении, в выходе за пределы субъективности восприятия играет деятельность мышления, а именно такой его формы, как рассудок. «Итак, хотя обыденное сознание говорит о том, что оно “узнает на опыте” вещи с их свойствами и отношениями, сам этот опыт есть деятельность, слагающаяся из совместного действия чувственности и рассудка…» (6, 73). Свою синтезирующую деятельность рассудок осуществляет с помощью категорий, основных понятий, отношения которых образуют структуру мышления. Кант выделяет четыре группы категорий в соответствии с классификацией суждений в формальной логике. Это категории количества (единство, множество, целостность), категории качества (реальность, отрицание, ограничение), категории отношения (субстанция и акциденция, причина и действие, взаимодействие), категории модальности (возможность, действительность, необходимость). Присоединяя категории к материалу чувственного восприятия (организованного в пространстве и во времени), рассудок устанавливает всеобщие и необходимые связи между явлениями – законы природы. Чувственное созерцание превращается, таким образом, в опыт, обладающий общезначимостью, равнозначной, согласно Канту, объективности.
Кант проводит различие между суждениями восприятия и суждениями опыта. Первые устанавливают связь ощущений в индивидуальном сознании и имеют только субъективное значение. Чтобы эти индивидуальные ассоциации стали общезначимыми, приобрели характер объективных связей, необходимо подведение их под категории рассудка. Суждения опыта и осуществляют такое подведение. Связь двух восприятий, возникающих в индивидуальном сознании, приобретает всеобщий и необходимый характер, если, например, одно является причиной другого. Так, суждение «когда солнце освещает камень, то он становится теплым» – суждение восприятия, оно констатирует лишь тот факт, что эти два восприятия обычно следуют друг за другом. Суждение «солнце согревает камень» является опытным, поскольку здесь к содержанию восприятия присоединяется категория причины, которая необходимо связывает понятие теплоты с понятием солнца. «…И синтетическое суждение становится необходимо общезначимым, следовательно, объективным и из восприятия превращается в опыт» (2, 188).
Таким образом, категориальный синтез создает предметность , творческая деятельность рассудка конструирует из чувственного созерцания объект. И хотя мы не знаем объекта самого по себе, но когда суждение приобретает всеобщность и необходимость, оно тем самым приобретает объективное значение.Предметы, объекты – не вещи сами по себе, а такое соединение ощущений, которое имеет всеобщее и необходимое значение. Источник этой объективности не индивидуальное, эмпирическое сознание, а трансцендентальное, надындивидуальное сознание с его категориальной структурой, образующей основу индивидуального сознания. Иначе говоря, если сознание индивида располагает представлением о предметах как внешних для себя, объективно существующих, то исток такого представления – в надындивидуальном «сознании вообще». Это «сознание вообще» Кант называет также «трансцендентальным единством апперцепции ». Синтезирующая деятельность рассудка (благодаря которой многообразие ощущений становится единством опыта) обусловлена абсолютным единством сознания, которое в качестве акта «я мыслю» сопровождает все наши представления и, более того, делает их возможными.
Категории рассудка содержат априорные условия для синтетических суждений естествознания и выступают как принципы возможного опыта. «А основоположения возможного опыта суть вместе с тем всеобщие законы природы, которые могут быть познаны apriori» (2, 192). Таков ответ Канта на вопрос о возможности теоретического естествознания как науки: оно возможно благодаря устройству нашего рассудка. «…Рассудок не черпает свои законы (apriori)из природы, а предписывает их ей » (2, 204). Природа, о которой говорит здесь Кант, – это не мир вещей самих по себе, а мир явлений, закономерную связь в которые вносит категориальная структура рассудка. Научное познание не может быть отражением вещей самих по себе, а только их усвоением, а усвоить их мы не можем иначе, как через формы, законы организации нашего сознания. В этой мысли заключена суть «коперниканского поворота» в теории познания, совершенного Кантом. «…Мы конструируем предметы в пространстве,мы расчленяем непрерывную действительность на временные моменты, пространство и время суть формы нашего чувственного воззрения.Мы в своем познании присваиваем предметам свойства субстанциальности, причинности и т. д. – все эти свойства суть лишь категории нашего рассудка. Каков мир независимо от нас, мы не знаем; но тот мир, который мы знаем, есть наше собственное создание, продукт познающего субъекта» (14, 424).
Как возможна метафизика в качестве науки? Чтобы ответить на этот вопрос, Кант обращается к высшей познавательной способности человека – разуму. Рассудок устанавливает с помощью категорийобусловленность одних явлений другими, в этом смысле научное познание безгранично – наш опыт всегда не закончен, и рассудок будет вносить закономерность во все новые чувственные восприятия. «Расширение познания в математике и возможность новых открытий бесконечны; также и бесконечно и открытие новых естественных свойств, новых сил и законов посредством беспрерывного опыта и приведения их к единству разумом» (2, 232). Однако познание стремится кбезусловному единству и завершенности и в этом стремлении неизбежно выходит за пределы опыта. Есть такие знания, которые «покидают даже сферу всякого возможного опыта и с помощью понятий, для которых в опыте нигде не может быть дан соответствующий предмет, расширяют, как нам кажется, объем наших суждений за рамки всякого опыта» (1, 3, 107). Таковы идеи чистого разума, понятия разума, которые Кант отличает от категорий как понятий рассудка.
Априорные идеи разума выражают стремление к безусловному, совершенному и абсолютному знанию. Когда мы ищем безусловный источник всех психических явлений, мы получаем идею души ; когда мы хотим познать безусловное единство внешних явлений, мы приходим кидее мира ; наконец, когда мы хотим познать последнюю причину всех явлений вообще, мы приходим кидее Бога как безусловно необходимого существа. Старая метафизика рассматривала эти идеи в качестве объектов своего познания; этим объясняется существование трех частных метафизических дисциплин, претендовавших на статус наук:рациональной психологии, рациональной космологии ирациональной теологии . Однако, как показывает Кант, эта претензия несостоятельна. Научное знание ограничено сферой опыта, и позицию Канта можно квалифицировать кактрансцендентальный феноменализм . Как мы видели, категории функционируют только как закономерные связи явлений, без чувственного созерцания они пусты, у них нет содержания. С другой стороны, и созерцания без категорий рассудка «слепы» и не имеют отношения к научному знанию. Категории, таким образом, имеют смысл только при наличии материала чувственного созерцания и совершенно неприменимы за пределами опыта. А ведь идеи разума указывают на сверхчувственные сущности, поэтому попытки применения категорий субстанции, причины к познанию души, мира и Бога порождают трансцендентальную видимость. Стремясь познать душу, мир и Бога в качестве вещей самих по себе, разум становится диалектическим, антиномичным . Можно с равной степенью убедительности доказать два взаимоисключающих суждения, касающихсямира в целом . Например, «мир имеет начало во времени, он ограничен также в пространстве» и «мир не имеет начала во времени, он бесконечен также в пространстве». Антиномии свидетельствуют, согласно Канту, о том, что мир в качестве вещи в себе для рассудка непознаваем.
Одна из четырех космологических антиномий касается проблемы свободы. Тезис этой антиномии говорит о том, что причинность по законам природы не есть единственная причинность; для объяснения явлений нужно допустить еще свободную причинность. Антитезис – «нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы» (1, 3, 419). Разрешая эту антиномию, Кант говорит, что человек как явление среди других явлений природы, как существо, обладающее эмпирическим характером, включен в цепь причинности; все его поступки с необходимостью вытекают из предшествующих условий. Значит, в чувственном мире нет места свободе. И все же свобода как «способность самопроизвольно определять себя независимо от принуждения со стороны чувственных побуждений» (1, 3, 479), несомненно, существует. Она возможна потому, что человек обладает не только эмпирическим, но и умопостигаемым характером, является субъектом нравственной воли. Однако теоретически возможность свободы не может быть доказана, она непостижима для научного разума. Так уже в рамках «Критики чистого разума» обозначается проблематика практической, нравственной философии Канта.
Однако если нельзя дать на вопросы о душе, мире в целом и Боге научные ответы, то это не значит, утверждает Кант, что мы можем воздержаться от всякого ответа. Идеи разума служат для того, чтобы указать нам границы употребления теоретического, научного разума и удержать его в этих границах. Наука никогда не сможет ни доказать ни опровергнуть существование Бога, бессмертие души, свободу воли. Но природа границы такова (у всего пространственного), что она указывает на нечто, лежащее за ней; в границе есть нечто положительное. Граница опыта, мира явлений указывает на то, что «не будучи явлением, может, однако, служить высшим основанием для объяснения явлений» (2, 232), на умопостигаемый мир, мир трансцендентных опыту сущностей. Трагизм состоит в том, что «ценность познавательной деятельности человека заключается лишь в работе для цели, которая, по самому своему понятию, никогда не может быть достигнута» (6, 103). Идеи разума, в отличие от категорий рассудка, не могут конструировать объекты, они играют регулятивную роль по отношению к рассудку. Идеи выступают как вечные задачи, предельные ориентиры научного разума, придающие его деятельности смысл и цель. «…Человеческий разум в силу собственной потребности, а вовсе не побуждаемый одной только суетностью всезнайства, неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы; поэтому у всех людей, как только разум у них расширяется до спекуляции, действительно всегда была и будет какая-нибудь метафизика» (1, 3, 118). Метафизика, таким образом, существует в качестве неискоренимой потребности человеческого разума, но невозможна как наука о вещах самих по себе . Теоретический разум не может дать объяснения своему стремлению за границы мира явлений, понятиям смысла и цели нет места в науке. Это объяснение нужно искать совсем в другой сфере, в более глубокой потребности; и «…эта более глубокая потребность может состоять лишь в нравственном убеждении, что наше предназначение выходит за пределы мира нашего познания» (6, 113). Итогом грандиозного исследования научного разума становится мысль о примате практического разума над теоретическим: «…Мне пришлось устранить знание, чтобы получить место для веры» (1, 3, 31). Указывая границы научного познания, Кант освобождает место для сферы, в которой возможна нравственная самостоятельность человека, свобода воли.
«Что мы можем знать?», «Какие существуют границы познания?». Вот главные вопросы, которые затрагиваются в этой статье. Также здесь приводятся различные мнения о границах нашей познавательной деятельности, начиная от античности, заканчивая современными представлениями.
«Что мы можем знать?», «Какие существуют границы познания?», «Насколько мы ограничены в познавательной деятельности?» Философы, социологи и ряд других ученых многие века пытаются решить проблему существования границ познания и определения этих границ.
Данная проблема являлась весьма актуальной не только в современном нам мире. Еще Платон поставил вопрос: «Что такое познание?» и посвятил этому аспекту одно из своих произведений – «Теэтет».
В современном же мире, в век технических достижений, когда, казалось бы, границы познания значительно расширились, эта проблематика отнюдь не перестает быть значимой и обсуждаемой в научных кругах. Важно понимать, что, не смотря на все технологии, представленные в XXI веке, человек остается весьма ограниченным и не в силах познать все элементы материального, а тем более духовного мира. Наличие границ сковывает нас.
Для начала нужно определить, что же такое границы познания. Например, такой философ как Розин Вадим Маркович определил понятие границы познания как условное деление, являющееся необходимым в результате рефлексии познания, обсуждения его предельных оснований, а также при сравнении его с другими формами, существующими для постижения действительности. Существует четыре вида познавательной активности человека: научное, обыденное, игровое и художественное познании.
Не смотря на то, что многие признают важность и силу науки, все же в философии на протяжении всего своего существования существовал вопрос о том каковы же рамки нашего познания. Может ли человек знать абсолютно все что захочет, или же в нашем мире существует что-то, что мы не в силах понять, что будет недоступно для человеческого осознания и понимания. В философской науке в поисках решения этого вопроса сложились два диаметрально противоположных направления. Первое направление называется гностицизм, или же по-другому гносеологический оптимизм. Сторонники этой позиции придерживались точки зрения, что наш мир подвластен познанию, что он открыт для познавательной деятельности человека. Абсолютно все вещи в мире доступны для познания. Если вдруг, в данный период времени мы чего-то не знаем, то это всего лишь временно, просто нам не достает интеллекта или опыта. С развитием интеллекта и пережитого опыта человек непременно познает что-то большее. Так будет продолжаться бесконечно.
Самым ярким представителем этого подхода является Гегель, немецкий мыслитель, философ и деятель. В своих работах он говорил о том, что в мире не существует ничего скрытого от человека, нет никаких секретов. Если что-то неясно для понимания человека, что-то не поддается изучению, то под силой разума со временем все тайное познается. Помимо Гегеля представителями гностицизма являлись такие ученые и философы как Платон, Аристотель, Декарт и Маркс.
Вторая позиция заключается в том, что тут отрицается то, что наш мир можно полностью понять. Ученных, которые придерживаются этой позиции, называют агностиками, а иногда ещё и скептиками. Сторонниками этой концепции говорится, что есть такие явления, вещи и процессы, которые невозможно понять и познать. Они никогда не поддадутся человеческому пониманию, не то что они не будут полностью изучены, а даже и не будут открыты. Яркий представитель такого подхода Иммануил Кант, а в особенности эго теория и так называемых «вещах в себе», то есть мы не можем познать сущность этих вещей. Помимо Канта представители данной позиции это Аркесилай, Дж.Беркли, Д.Юм, Э.Мах, Р.Авенариус и другие.
Аристотель, древнегреческий философ, в IV в. до н. э. задавал границы античного познания с нескольких позиций. С одной стороны, он задавал границы на основе категорий, это онтологический принцип. С другой – с помощью правил рассуждения и доказательства, эти мысли были представлены в его работе «Аналитика». И третья сторона обоснования границ познания это формулирование принципов истинности, исключенного третьего, существования и другие принципы.
У любого познания, психологического, идеологического, теоретического, эмпирического, есть свои границы. Даже научное познание имеет свои минусы, оно не идеально, у него есть границы, за которые наука не может перейти. Некоторые такие границы связаны с научными методами, которая использует та или иная область науки. Научные методы разрабатывают именно для того, чтобы преодолеть границы с которыми сталкивается наука при своем развитии.
Но, не стоит отрицать того факта, что существуют и фундаментальные преграды, возможно и такое, что их мы не сможем никогда преодолеть.
Одну из таких границ очерчивает наш опыт. Кто бы что не говорил про эмпиризм и не критиковал его за односторонность и неполноту получаемого знания, все же его основной посыл очень верен – конечным источником знаний, который получает человек является опыт, абсолютно в любой его форме. Не смотря на то, что наш опыт за всю жизнь очень велик, все же он ограничен. А границы его абсолютно разнообразны, начиная хоть временем существования человека как вида. Также границами познания, а именно в познании психики, занимался ученный Ильин И. А. В своих концепциях главным элементом он ставил опыт, говоря о том, что чтобы что-то познать нужно это пережить. Но при этом истинность конечных выводов остается всего лишь вероятностью, если учитывать, что она остается за пределами опыта.
Еще одни препятствием, одной границей на пути к всемогуществу научно-познавательной деятельности воздвигла природа человека. Проблемой является то, что человек является существом макромира. Это означает, что человек существо мира предметов, которые по своим размерам сходны с самим человеком, с его размерами. Следовательно, что человек в своей научной деятельности использует средства, такие как различные приборы, язык для описания прочее, того же размера и масштаба, что и он сам. И в тот момент, когда учение пытаются с приборами и представлениями макромира залезть и понять сущность микро или же мега мира, то тут не избежать проблем и несоответствий.
Познавательный аппарат, которым мы обладаем, при переходе на другие уровни, которые далеки от нас и нашего повседневного опыта, просто перестает грамотно работать, можно сказать, что он теряет свою надежность. Ученые попытались найти выход, исправить эту ситуацию, и для описаныя реальности, которая недоступна нашему опыту они пользуются языком абстрактных понятий и обозначений, а также языком математики. Но и тут возникают проблемы, так как логика и математика тоже являются творением макромира.
Ряд ученных занимались установление границ и анализом различных уровней реальности. И вот, например, Шипов Г. И., основатель одной из теорий «торсионных полей», выделил 7 уровней реальности. Абсолютное ничто – первый уровень, второй –торсионные поля - нематериальные носители информации, определяющие поведение элементарных частиц. Затем идут вакуум, элементарные частицы, газы, жидкости и твёрдые тела.
«В интерпретации Шипова «торсионные поля», в отличие от физических полей, не обладают энергией, для них нет понятия распространения волн или полей, но при этом они «переносят информацию», причём эта информация присутствует «сразу во всех точках пространства-времени»».
Другим препятствием и ограничением познания стала сама наука. Можно сказать, что наука соорудила сама себе проблему. Конечно никто не может опровергнуть тот факт, что наука расширяет границы, но и бесспорным является то, что она значительно сужает горизонты, к примеру горизонты человеческого воображения. Очень часто можно наблюдать, что в одной теории разрешаясь присутствовать одному явлению запрещается другое. Например, классическая термодинамика запретила вечный двигатель, а в теории относительности действует очень строгий запрет на превышение скорости света. В такой науки как генетика опровергается наследование приобретенных признаков. И есть ещё массу примеров, в которых наука ограничивает различные явления.
Итак, точные границы научного познания пока еще размыты, неопределенны. Но то, что они есть - несомненно. Они связанны и с личностными границами, и с возможностями самого познания, и с уровнем и видом познания, и с психологией. В определении границ существует пока что много белых пятен. По моему мнению, ещё очень долгое время будет идти дискуссия о том, каковы эти границы и есть ли возможность их преодолеть.
Список литературы
- http://eurasialand.ru/txt/hist_filo/23.htm
- http://www.filosofio.ru/filosofiya-poznaniya/granitsy-poznaniya.html
- Возможности и границы познания. Под ред. Кириленко Г. Г. Учебное пособие. – М.: изд-во МГУ, 1995.
- Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. – М.: изд-во МГУ 1994.
- Ильин В. В. Теория познания. Эпистемология. – М.: изд-во МГУ, 1994.
- Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х т. Париж, 1953. Т. 1.
- Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. - М., 1957
- Шипов Г. И.Теория физического вакуума. М.: Наука, 1997.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Федеральное агентство по образованию
Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет
Кафедра философии
И. Кант о возможностях, границах и априорных условиях познания
Санкт-Петербург 2013
Введение
1. Биография
2. Деятельность И. Канта
3. Критика чистого разума
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Жизнь философа - написанные им книги, самые волнующие события в ней мысли. У Канта нет иной биографии, кроме истории его учения. Почти весь свой век он прожил в одном городе Кенигсберге, он никогда не покидал пределов Восточной Пруссии. Он не искал славы, не добивался власти, не знал деловых волнений.
Внешняя жизнь Канта текла размеренно и однообразно, может быть даже монотоннее, чем у людей его рода занятий. Этого не скажешь о жизни внутренней, о жизни его духа.
Почти все разновидности современной философии, так или иначе, восходят к Канту. Его идеи подверглись изменениям, но продолжают жить. Канта сравнивают с Сократом. Так как философия его человечна. Сократ впервые низвел философию с небес, утвердил на земле, отвлекся от космоса и занялся человеком. Для Канта проблема человека стоит на первом месте. Он не забывает и о вселенной, но главное для него человек. Кант размышлял о законах бытия и сознания с одной только целью: чтобы человек стал человечнее. Чтобы не мешали его сознанию утопии и иллюзии. Факты из биографии, предшествовавшие развитию философских взглядов Канта
кант философия трансцендентальный априорный
1. Биография
22 апреля 1724 года родился Иммануил Кант. Мальчик рос на окраине города среди мелкого ремесленного и торгового люда. В семье он был четвертым ребенком. Иммануил Кант не отличался особо крепким здоровьем. Потеряв к тому времени двух детей, его мать, в меру своих возможностей старалась привить сыну физическое и нравственное здоровье, разбудить в нем пытливость и воображение. "Никогда не забуду своей матери. Она взлелеяла во мне первые зародыши добра, она открыла мне сердце впечатлениям природы, она пробудила и расширила мои представления, и ее поучения оказывали постоянное спасительное воздействие на мою жизнь". Эти слова были сказаны Кантом на склоне лет.
Одаренность Иммануила заметил доктор теологии Франц Шульц и помог ему стать учащимся престижной гимназии «Фридрихс коллегиум».
В 1740 г. Иммануил Кант становится студентом Кенигсбергского университета «Альбертину», однако смерть отца помешала ему отучиться полностью. Кант на 10 лет становится домашним учителем. Именно в это время, в 1747--1755 годы, он разработал и опубликовал свою космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности, не утратившую актуальности до сих пор.
В 1755 году Кант защищает диссертацию и получает докторскую степень, что, наконец, даёт ему право преподавать в университете. Для него наступил сорокалетний период преподавательской деятельности.
Во время Семилетней войны с 1758 по 1762 год Кёнигсберг находился под юрисдикцией российского правительства, что нашло отражение в деловой переписке философа. В частности, прошение на должность ординарного профессора в 1758 году он адресует императрице Елизавете Петровне.
Естественнонаучные и философские изыскания Канта дополняются «политологическими» опусами, так, в трактате «К вечному миру» он впервые прописал культурные и философские основы будущего объединения Европы в семью просвещённых народов, утверждая: «Имей мужество пользоваться своим собственным умом! -- таков девиз эпохи Просвещения».
С 1770 года принято вести отсчёт «критического» периода в творчестве Канта. В этом году в возрасте 46 лет он назначен профессором логики и метафизики Кёнигсбергского университета, где до 1797 года преподавал обширный цикл дисциплин -- философских, математических, физических.
В письме К. Ф. Штойдлину от 4 мая 1793 года Кант рассказал о целях своей работы: «Давно задуманный план относительно того, как нужно обработать поле чистой философии, состоял в решении трёх задач:
Ш что я могу знать? (метафизика);
Ш что я должен делать? (мораль);
Ш на что я смею надеяться? (религия);
наконец, за этим должна была последовать четвёртая задача -- что такое человек? (антропология, лекции по которой я читаю в течение более чем двадцати лет)»
В этот период Кантом были написаны фундаментальные философские работы, принёсшие учёному репутацию одного из выдающихся мыслителей XVIII века и оказавшие огромное влияние на дальнейшее развитие мировой философской мысли:
Ш «Критика чистого разума» (1781) -- гносеология (эпистемология)
Ш «Критика практического разума» (1788) -- этика
Ш «Критика способности суждения» (1790) -- эстетика
Будучи слаб здоровьем, Кант подчинил свою жизнь жёсткому режиму, что позволило ему пережить всех своих друзей. Его точность следования распорядку стала притчей во языцех даже среди пунктуальных немцев и вызвала к жизни немало поговорок и анекдотов. Женат он не был. Говорил, что когда он хотел иметь жену, не мог её содержать, а когда уже мог -- то не хотел. Впрочем, женоненавистником также не был, был приятным светским собеседником. В старости за ним ухаживала одна из сестёр.
Кант был похоронен у восточного угла северной стороны Кафедрального собора Кёнигсберга в профессорском склепе, над его могилой была возведена часовня. В 1924 году, к 200-летию Канта, часовню заменили новым сооружением, в виде открытого колонного зала, разительно отличающимся по стилю от самого собора.
2. Деятельность И. Канта
Осенью 1740 года шестнадцатилетний Кант поступает в университет. Гимназическое увлечение филологией уступило место живому интересу к физике и философии.
Новым своим интересом он был обязан человеку, который больше, чем Франц Шульц и Гейденрейх, повлиял на его духовное развитие. Это был профессор Мартин Кнутцен. Если бы не его ранняя смерть, немецкая философия, может быть, имела бы в числе корифеев и это имя. Сейчас, однако, Мартин Кнутцен известен только как учитель Канта. От него Кант впервые услышал имя Ньютона. Не без влияния Кнутцена, не без помощи его книг на четвертом году университетского обучения Кант принялся за самостоятельное сочинение по физике.
Работа продвигалась медленно. Сказывалось не только отсутствие навыков и недостаток знаний, но и нужда, в которой пребывал Кант.
Писал Кант свою первую работу "Мысли об истинной оценке живых сил" три года; четыре года печатал. Экземпляр книги автор посылает Галлеру, швейцарскому ученому и поэту, другой - в Петербург математику Леонарду Эйлеру. Это первые известные почтовые отправления Канта, но ответы на них так и не поступили.
И все же юношеская работа Канта интересна не только как эпизод в его жизни. Она вошла и в жизнь науки. Внимание современной космологии, например, могут привлечь рассуждения Канта о связи трехмерности пространства с законом всемирного тяготения.
В университете Кант провел без малого семь лет. В 1747 году, не защитив магистерской диссертации, он покидает родной город. Он становится домашним учителем и учит в деревне детей.
В конце лета 1754 года Кант публикует еще одну статью - "Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения". Процесс старения земли не вызывает у Канта сомнений. Все сущее возникает, совершенствуется, затем идет на встречу гибели. Земля, конечно, не составляет исключения. Трактат вышел анонимно весной 1755 года с посвящением королю Фридриху II.
Книге не повезло: ее издатель обанкротился, склад его опечатали, и тираж не поспел к весенней ярмарке. Но видеть в этом причину того, что имя Канта не получило европейской известности все же не следует. Книга, в конце концов, разошлась, анонимность автора была раскрыта, а в одном из гамбургских периодических изданий появилась одобрительная рецензия.
В XVII веке естествоиспытатели (в том числе Ньютон и Галилей) были убеждены в божественном происхождении небесных светил. Кант, хотя и отмежевался от древних материалистов, но фактически (вслед за Декартом) распространил принципы естественнонаучного материализма на космогонию. "Дайте мне материю, и я построю из нее мир, т.е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир". В этой фразе основной смысл книги. Кант действительно показал, как под воздействием чисто механических причин из первоначального хаоса материальных частиц могла образоваться наша солнечная система.
Наиболее значительные работы Канта по философии созданы в период чтения лекций в университете.
Незадолго до того, как ему исполнился 31 год, 7 апреля 1755 года, Кант подает на философский факультет магистерскую диссертацию "Об огне". Это написанная на 12 листах каллиграфическим почерком латинская рукопись. Магистерская диссертация не защищалась, ее назначение - получить допуск к экзамену. Диссертация была принята, и через четыре недели Кант держал устный экзамен. Наконец, 12 июля заключительный торжественный акт возведения в научную степень, промоция.
В первую свою университетскую зиму он читал логику, метафизику, естествознание и математику. Затем к ним прибавилась физическая география, этика и механика.
Особой гордостью Канта был курс физической географии. География, говорил он, - фундамент истории. Кант принадлежал к тем, кто впервые стал преподавать географию как самостоятельную дисциплину.
Естественнонаучные материи по-прежнему доминируют в духовном мире Канта. Но наряду с ними появляется и нечто новое интерес к философии. Первой собственно философской работой Канта была его гибилитационная диссертация "Новое освещение первых принципов метафизического познания". Кант исследует в ней установленный Лейбницем принцип достаточного обоснования. Он приводит различие между основанием бытия предмета и основанием его познания, реальным и логическим обоснованием.
Принцип достаточного основания Кант соотносит с поведением человека. Так возникает перед ним другая проблема, которая будет его волновать на протяжении всей его дальнейшей жизни, - проблема свободы. Здесь она также не может оставить автора равнодушным, и это сказывается на манере изложения: в латинскую диссертацию, по строгим канонам - определения, обоснование, интерпретация, - вдруг вклинивается свободно написанный диалог.
В преддверие зимнего семестра 1762 года Кант, как и раньше, выпустил брошюру приглашение к лекциям. В предыдущих трактовались естественнонаучные проблемы. На этот раз был взят философский сюжет. Брошюра называлась "Ложное мудрствование в четырех фигурах силлогизма" и содержала первую, еще робкую, но многообещающую попытку критики формальной логики, служившей опорой вольфианству.
К логике Кант предъявляет требование проследить образование понятий. Последние возникают из суждений. Кант говорил, что суждения возможны благодаря способности превращать чувственные представления в предмет мысли. Ответ его знаменателен: он свидетельствует о первом, пока еще очень смутном стремлении Канта создать теорию познания. До этого он преклонялся перед дедукцией, был убежден, что возможности выведения одних понятий из других безграничны, теперь он задумывается над тем, как в философию ввести опытные знания.
Внимание Канта привлекает проблема единства и борьбы противоположностей. Исходный пункт рассуждений - установленное еще в габилитационной диссертации различие между логическим и реальным основанием. Справедливое для логики может быть неистинным для реальной действительности. Логическая противоположность состоит в том, что относительно одной и той же вещи одновременно какое-либо высказывание утверждается или отрицается. Логика запрещает полагать оба высказывания истинными. Относительно тела нельзя одновременно утверждать, что оно движется и покоится: одно упраздняет другое, в результате получается ничто.
Иное дело - реальная противоположность, которая состоит в противонаправленности сил. Здесь также одно упраздняет другое, однако следствием будет не ничто, а нечто реально, действительное.
Две равные силы могут действовать на тело в противоположных направлениях, следствием будет покой тела, который также есть нечто реально существующее.
Подобными реальными противоположностями полон окружающий нас мир. Математика в учении об отрицательных величинах давно уже оперирует понятием реальной противоположности. Философия должна перенять у математики некоторые принципы, истинность которых доказана самой природой. В частности это относится к понятию реальной противоположности, которую можно обнаружить не только в природе, но и в поведении человека. Удовольствие и неудовольствие относятся к друг другу как положительная и отрицательная величины.
Кант также говорит о боге. Ни на собственном, ни на чужом опыте мы не можем убедиться в его существовании. Нам остается положиться на разум: только система рассуждений приводит к выводу, что есть на свете некое высшее, абсолютное и необходимое существо. Свои соображения по данному вопросу Кант изложил в трактате "Единственно возможное основание для доказательства бытия бога". Работа вышла в конце 1762 года, принесла автору первую литературную известность, но богословов насторожила. Кант утверждал, что мораль и религия разные вещи. Мораль скорее всеобщий человеческий, нежели божественный, суд. Конечно, страшен бог без морали, но такое бывает. Может и мораль обходится без религии. Есть нравственные народы, не познавшие бога. Общество должно терпимо относится к атеистам, если они ведут себя нравственно.
3. Критика чистого разума
В марте 1781 года Кант написал книгу "Критика чистого разума". В свое время Бекон выступил с критикой схоластического разума и житейского рассудка, с требованием отбросить мертвые догмы и укоренившиеся предрассудки, проверять в опыте все положения, претендующие на истинность. Кант видел себя продолжателем этого начинания.
"... Законный конец и предел бесконечного блуждания. Бэкон искрение верил, что своим трудом он создаст систему наук и решит ее основные теоретико-познавательные проблемы. Он умер, не завершив начатого дела. А истекшие полтора века показали, насколько дерзкой была попытка положить предел "блужданиям разума". Предполагаемый конец обернулся началом.
Думал ли Кант, что на его долю выпало решение задачи, поставленной Бэконом? Через двадцать лет он напишет статью "Конец всего сущего", где лишь иронически улыбнется над любой человеческой претензией положить предел чему-либо беспредельному. На долю человеческого разума, пишет Кант, выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят его возможности. В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Он начинает с основоположений, выведенных из опыта, но, поднимаясь к вершинам познания, вскоре замечает, что перед ним возникают все новые вопросы, ответ на которые он не может дать. И разум вынужден прибегнуть к новым основоположениям, которые хотят и кажутся очевидными, но выходят за пределы опыта. И тут его подстерегают противоречия, которые свидетельствуют о том, что где-то в самой основе скрыты ошибки, обнаружить которые опытным путем невозможно.
Так начинается предисловие. Кант видит свою задачу в том, чтобы преодолеть две мировоззренческие позиции, два вида одностороннего и, следовательно, ложного подхода к проблеме познания - догматизм и скептицизм. Одновременно это преодоление Вольфа. Так как Вольфу принадлежало разделение всех философских направлений на скептиков и догматиков. Первые пребывают в сомнении относительно природы вещей, вторые на этот счет придерживаются четкого (догматического взгляда) .
Кант предлагает третий путь единственно здравый, по его мнению, - путь критики. Причем речь идет не о критике каких-либо книг или философских систем, а о критике самого разума, взятого в чистом виде, то есть независимо от какого бы то ни было опыта. Кант намерен изучить инструмент познания, прежде, чем пустить его в дело.
Труд Канта положил начало замечательной традиции в европейском духовном развитии. Суть ее состоит в том, что каждый дальнейший шаг вперед рассматривается как переосмысление накопленного богатства, которые бережно хранятся, но не превращается в фетиш.
Всякое знание, по Канту, начинается с опыта, но не ограничивается им часть наших знаний порождается самой познавательной способностью, носит, по выражению Канта, априорный (доопытный) характер. Эмпирическое знание единично, а поэтому случайно; априорное - всеобще и необходимо.
Априоризм Канта отличается от идеалистического учения о врожденных идеях. Во-первых, по Канту, доопытны только формы знания, содержание целиком поступает из опыта. Во-вторых, сами доопытные формы не являются врожденными, а имеют свою историю. Реальный смысл кантовского априоризма состоит в том, что человек, приступающий к познанию, располагает определенными, сложившимися до него формами познания. Наука обладает ими тем более. Если посмотреть на знания с точки зрения его изначального происхождения, то весь его объем, в конечном итоге взят из все расширяющегося опыта человека, другое дело, что на ряду с непосредственным опытом есть опыт косвенный, усвоенный. Так сегодня мы смотрим на проблемы, поставленные Кантом. Далее Кант устанавливает различие между аналитическими и синтетическими суждениями. Первые носят поясняющий характер, а вторые расширяют наши знания. Суждения (все тела) протяженные аналитично, так как понятие тела уже включают в себя свойства протяженности. В суждение (вчера шел дождь) синтетично т.к. понятие прошедшего дня не связано с дождливой погодой.
Все опытные, эмпирические суждения синтетичны. Это очевидно. Но вот вопрос: как возможны априорные (доопытные) синтетические суждения? Это главный вопрос "Критики чистого разума". В том, что они существуют, Кант не сомневался, иначе научные знания не были бы обязательными для всех, по его глубокому убеждению, все математические суждения априорны и синтетичны. Проблема состоит в том, чтобы объяснить их происхождение. Это относится и к естествознанию. Естественные науки существуют и развиваются, дают новое, обязательное для всех знание.
Что касается философии (или, как Кант ее называл, метафизики), то о своей области знания мыслитель судит осторожно. Надо еще проверить, является ли она наукой, дает ли она новое знание, опирается ли она на всеобщие, обязательные для всех принципы.
В результате главный вопрос "Критики"- как возможно чистое, внеопытное знание - распадается на три. Как возможно математика? Как возможно естествознание? Как возможна метафизика в качестве науки? Отсюда три раздела основной части "Критики чистого разума"- трансцендентальная эстетика, аналитика, диалектика.
Трансцендентальной Кант называет свою философию потому, что она изучает переход в систему знаний, точнее конструирование нашей познавательной способностью условий опыта. Трансцендентальное Кант противопоставляет трансцендентному, которое остается за пределами возможного опыта, по ту сторону познания.
Опытные данные, поступающие извне, не дают нам адекватного знания об окружающем нас мире. Априорные формы обеспечивают всеобщность знания, но не делают его копией вещи. То, чем вещь является для нас (феномен) и то, что она представляет сама по себе (ноумен) , имеет принципиальное различие "Наблюдение и анализ явлений, - говорится в "Критике чистого ума", - проникают внутрь природы, и не известно, как далеко со временем продвинемся в этом".
Границы опыта постоянно расширяются. Но сколько бы не увеличивались наши знания, эти границы не могут исчезнуть, как не может исчезнуть горизонт, сколько бы мы не шли вперед.
Познание не знает придела. Верить в науку нужно, но переоценивать ее возможностей не следует. Против необоснованных претензий науки, догматического предрассудка и ее всесилии и направлен реальный смысл учения Канта о вещах самих по себе. При неверном истолковании оно может сбить с толку, при правильном - открыть путь истинный.
Что есть истина? Для философа это неизбежный вопрос. Кант не уходит от него, хотя и медлит с ответом. Умение ставить разумные вопросы, несколько раздражено рассуждает он, - необходимый признак ума. Если вопрос сам по себе лишен смысла, то кроме стыда для вопрошающего, он имеет еще и тот недостаток, что побуждает к нелепому ответу и создает смешное зрелище.
Раздражение вызвано тем, что вопрос об истине мучит Канта, но он понимает невозможность однозначного ответа на этот вопрос. Можно, конечно, сказать, что истина есть соответствие знания предмету, и он неоднократно это говорит, но он знает, что слова эти представляют собой тавтологию. Правильно сформулированный вопрос об истине звучит так: как найти всеобщий критерий истинный для всякого знания? Ответ Канта: всеобщий признак истины "не может быть дан".
Кант отверг всеобщий критерий истины только относительно содержания знаний. Что касается их формы, такой критерий он знает: не противоречивость рассуждений. Это весьма основательная поправка к отрицательному ответу на вопрос об истине, который разрушил построение догматиков. Теперь задача состоит в том, чтобы избежать скептических построений. Кант понимает, что запрет противоречия представляет собой "только негативные критерии истины", но, руководствуясь им, все же можно возвести прочные конструкции науки.
Мы сейчас знаем, что наука обладает и "позитивным" критерием истины, это практика. Практика подтвердила истинность неевклидовой геометрии, но другая практика устанавливает истинность аксиом Эвклида. Истина это процесс все более глубокого постижения мира, движения от незнания к знанию, от неполного знания к более полному, движения, которое не может прекратиться, ибо мир неисчерпаем. Гегель впервые сформулировавший эту идею, впал, однако, в противоречие с самим собой, вообразив, что возможно полное совпадение предмета и мысли - абсолютное знание. Кант был осмотрительнее: его трансцендентная вещь "сама по себе" служит напоминанием, что предела познанию нет и не может быть. И еще об одном обстоятельстве напоминает она: есть сферы, где наука бессильна. Такова, например, сфера поведения человека, его свободы или, точнее, произвола. Художественная литература до и после Канта показала, что человек поступает не только "не по науке", но подчас вопреки элементарной логике. Кант не отрицал эмпирической реальности пространства и времени. Он настаивал: "Учение об идеальности пространства и времени есть вместе с тем учение о совершенности реальности того и другого в отношении органов чувств". Кант никогда не отрекался от своей гипотезы, где в реальном пространстве идут реальные процессы распада и образования миров. Кант не принимал идею конца мира, "когда времени больше не будет". В "Критике чистого разума" его занимает теоретико-познавательные проблема: откуда взялись наши представления о длительности и протяженности? Он уверен, что из опыта их нельзя извлечь, они априорны, а следовательно всеобщи и необходимы. Только по этому, говорит он, возможна наука о величинах - математика. Но априорное не значит врожденное. Как же возникли представления о времени и пространстве? Далее Кант пояснит: они созданы воображением.
Взгляд Канта на пространство и время был в известной степени реакцией на механические представления об абсолютной длительности и несвязанном с ней пустом вместилище вещей. Кант рассматривает время и пространство во взаимной связи, но связь эта реализуется лишь в познающем субъекте. Вне человека, в мире вещей самих по себе возможны иные виды существования и последовательности.
Важная роль в философских построениях Канта уготована времени.
Теперь о синтезе знания. Логические формы, которые служат основой синтеза. По Канту, категории априорны. В соответствии с 4 различными видами суждений возникает у Канта следующая таблица категорий:
Бросается в глаза трехчленное деление каждой группы категорий. Здесь уже явно проглядывается будущая гегелевская триада - тезис, антитезис, синтез. Впоследствии (в "Критике способности суждения") Кант следующим образом прокомментирует свою мысль: "Некоторые считали рискованным то, что мои деления в чистой философии почти всегда бывают трехчленными. Но это зависит от природы вещей... Деление необходимо должно быть трихотомией сообразно тому, что вообще требуется для синтетического единства, а именно:
1) условие.
2) обусловленное.
3) понятие, которое возникает из соединения обусловленного с его условием. " Категории - это предельно общие понятия, как бы скелет познания. Только потому, что они существуют, возможно, по Канту, "чистое" естествознание. Каждая категория дает произвольные понятия меньшей общности. Категория причинности, например, дополняется понятиями силы, действия, страдания; категория общения - понятиями присутствия, противодействия и т.д. Кант говорит, что при желании он мог бы "представить во всей полноте родословное дерево чистого рассудка", но он не делает этого, чтобы не отвлекаться; его задача изложить неполноту системы, а полноту ее принципов.
Эти принципы противоречивы. "Основная черта философии Канта есть примирение материализма с идеализмом, компромисс между тем и другим, сочетание в одной системе разнородных, противоположных философских направлений... Признавая единственным источником наших знаний - опыт, ощущения, Кант направляет свою философию по линии сенсуализма, а через него, при известных условиях, материализма. Признавая априорность пространства, времени, причинности и т.д., Кант направляет свою философию к идеям активности сознания.
Учение Канта об активности сознания помогло приподнять занавес над одним из самых загадочных процессов - образованием понятий. Великие умы, докантовской эпохи заходили в тупик, пытаясь решить эту проблему.
Сенсуалисты настаивали на индукции, опытом "наведении" и на некие всеобщие признаки и принципы.
Рационалисты шли другим путем. Они усматривали строгое, независящее от человека соответствие между порядком идей и порядком вещей. Мышление они считали неким "духовным автоматом" (выражение Спинозы), который штампует истину, работая по заранее заданной, предустановленной (выражение Лейбница) программе. Объяснение было основательным, но обладало одним существенным изъяном: не могло ответить на вопрос, откуда берутся ошибки. Показательна попытка Декарта выбраться из этого противоречия. Корень заблуждения он видит в свободной воле; чем менее человек затемняет свет божественной истины, тем больше он застрахован от ошибок; пассивность гарантия правильности знаний.
Кант, подобно Копернику, Решительно порывает с предшествующей традицией. Он видит в человеческом интеллекте заранее возведенную конструкцию - категории, но это еще не само научное знание, это только его возможность, такую же возможность представляют собой и опытные данные - своего рода кирпичи, которые нужно уложить в ячейку конструкции. Чтобы выросло здание, требуется активный участник строительства, и Кант называет его имя - продуктивное воображение.
До Канта воображение считалось принадлежностью поэтов.
Сухой педант из Кенигсберга увидел поэтическое начало в науке, в акте образования понятий.
Заключение
Философский труд Иммануила Канта «Критика чистого разума», впервые опубликованный в 1781 году. Считается одной из наиболее фундаментальных работ в истории философии и главным сочинением философа. Ключевой вопрос Критики -- это исследование познавательной возможности разума, в отрыве от знаний, получаемых эмпирическим, то есть опытным путем. На пути своего исследования, философ освещает вопросы пространства и времени, возможности доказательства посредством разума существования Бога и др.
Произведение является результатом более чем десятилетнего обдумывания, однако написание самого текста заняло несколько месяцев. Исследователь творчества философа и переводчик его работ на английский язык Норман Кемп Смит в своих комментариях к Критике чистого разума пишет, что вряд ли на протяжении всей истории литературы найдется произведение, столь тщательно и последовательно продуманное, но настолько поспешно написанное. На этот счет в своем письме к Моисею Мендельсону от 16 августа 1783 года Кант пишет: «…результаты своих по меньшей мере двенадцатилетних размышлений я обработал в течение каких-нибудь 4 или 5 месяцев как бы на ходу, хотя и с величайшим вниманием к содержанию, но гораздо менее заботясь об изложении, которое облегчило бы читателю его усвоению. Я теперь ещё не раскаиваюсь, что решился на это, поскольку без всего этого и при более длительной отсрочке с целью придать сочинению популярность, оно, вероятно, вообще не было бы создано, тогда как последняя ошибка со временем может быть устранена, если только существует само произведение, пусть ещё в недостаточно обработанном виде. Я ведь уже слишком стар для того, чтобы создать столько обширное произведение, в котором постоянное стремление добиться законченности одновременно совмещалось бы с возможностью отшлифовать каждую часть, придать ей завершенность и легкую живость».
Итак, «Критика чистого ума» завершается программой на будущее. Ни о каких новых "критиках" Кант не помышляет. Критическая работа завершена. Следующая работа по изложению позитивных начал метафизики.
Список используемой литературы
1. Асмус В. Ф. Философия И. Канта. М., 1957
2. Карапетян А. Критический анализ философии Канта, 2 изд. М., 1962
3. Шашкевич П. Д. Теория познания И. Канта. М., 1961
4. Краткий очерк истории философии. М., 1960
5. http://ru.wikipedia.org/wiki B
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Особенности классической немецкой философии, творчество И. Канта как ее родоначальника. Натурфилософия докритического периода и учение о границе познания (в критике чистого разума). Обоснование категорического императива (в критике практического разума).
реферат , добавлен 18.03.2010
Начало жизненного пути и студенческие годы Канта. Основные произведения, написанные в период учительства, защита магистерской диссертации и дальнейшие философские работы. Своеобразие философских идей Канта, основные тезисы "Критики чистого разума".
курсовая работа , добавлен 27.08.2014
Описание "докритического" (естествонаучные, натурфилософские темы) и "критического" (установление законов человеческого разума) периодов философского развития Иммануила Канта. Рассмотрение основоположений чистого рассудка как априорных законов природы.
реферат , добавлен 11.03.2010
Творчество Канта в докритический и критический период. Основной труд Канта «Критика чистого разума». Кант и проблема метафизики. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. Трансцендентальное учение о началах. Трансцендентальное учение о методе.
реферат , добавлен 10.05.2009
Краткие сведения о жизненном пути и деятельности Иммануила Канта - основоположника философского критицизма. Его переломный период или переход от "догматического" к "критическому". Изучение, анализ и описание философских идей и воззрений И. Канта.
реферат , добавлен 22.05.2015
Феноменология как философское направление, парадигма социально-гуманитарного познания, метод, применяемый в психологии, социологии, юриспруденции. Особенности и закономерности ее использования. Анализ труда "Критика чистого разума" Иммануила Канта.
контрольная работа , добавлен 06.11.2016
Этап развития немецкой философии XVIII-XIX вв., представленный учениями Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Основные отличия классической и неклассической философий. Учение Канта о познании: сущность и явление, априорные формы познания, формы познания.
контрольная работа , добавлен 28.05.2014
Изучение кантовской концепции об антиномиях. Теория Канта о трансцендентальности знаний в акте познания реальности. Природа конфликтов в рамках теории познания Канта. Обусловленность существующих социальных конфликтов субъективизмом мышления индивида.
реферат , добавлен 21.11.2010
Краткая биографическая справка из жизни философа Иммануила Канта, научный и философский период. Учение о чувственности и рассудке. Различие рассудка и разума, априорные формы. Рациональная теология как наука. Наука о мире в целом. Итог гносеологии Канта.
доклад , добавлен 16.12.2012
Априоризм - исходный пункт критической философии. Начальный момент познания. Вещь в себе и явление. Чувственность и рассудок. Содержание и форма знания. Трансцендентальная апперцепция. Источник объективности знания. Априорные понятия по мнению Канта.
Крупнейший философ, основатель немецкой классической философии, Иммануил Кант оказал огромное влияние на последующее развитие мировой философской мысли. Актуальность его идей не утрачена и для нашего времени. Можно считать, что Кант подвел итог предшествующему развитию философии и во многом определил ее проблематику в дальнейшем. Особенно это касается теории познания.
Кант исходит из различения чистого и эмпирического познания. Всякое познание начинается с опыта. Внешние предметы лишь воздействуют на наши органы чувств, пробуждая к жизни познавательные способности человека. Рассудок связывает, сравнивает, синтезирует или анализирует полученные представления, перерабатывает чувственное впечатление в познание. Такое познание Кант называет опытом, познание по времени не может предшествовать опыту. Оно начинается с опыта .
Следует особо подчеркнуть, что познание, по Канту, только лишь начинается с опыта, но полностью из него не происходит. Это положение существенно отличает его теорию познания от концепции эмпиризма. Материал органов чувств дает лишь первоначальный толчок. Наши познавательные способности прибавляют нечто от себя. Следовательно, знание имеет тенденцию к обособлению, оно в известной мере не зависит от чувственного материала, может существовать самостоятельно. Так возникает представление о чистом знании, которое может быть названо также теоретическим. Разделение знания
на теоретическое и эмпирическое имело очень большие последствия. На этом разделении основывались многие методологические программы вплоть до настоящего времени.
Дадим определение основных терминов, которые используются Кантом и фактически им были впервые введены.
Апостериорное знание - совокупность суждений, каждое из которых зависит от опыта. Содержание апостериорных суждений основывается на чувственном материале. Истинность таких суждений зависит от степени их соответствия действительности, которая отражена при помощи органов чувств человека со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Априорное знание - совокупность суждений, которые, в отличие от апостериорных, не зависят от опыта. Только такое знание обладает признаками необходимости, всеобщности и доказательности. Априорные суждения являются достоверными.
Здесь невольно возникает желание сравнить априорное и апостериорное знание с истинами разума и истинами факта Лейбница . Априорное знание, так же как истины разума, является необходимым, а апостериорное знание аналогично истинам факта имеет случайный характер. Поэтому Кант в дальнейшем опирается на априорное знание, именно оно должно придать научным положениям достоверный характер.
Большое значение в теории познания Канта приобретает различение аналитических и синтетических суждений. Аналитические суждения не могут ничего прибавить нового в нашем знании, так как предикат в таких суждениях составляет часть содержания субъекта. Синтетические суждения, наоборот, способны давать новое знание, нести новую информацию.
Принципиальной основой всех теоретических наук являются априорные синтетические суждения, и главной задачей философии в связи с этим становится вопрос об обосновании их возможности. Ответить на такой вопрос - значит объяснить, какие бывают источники знания, виды знания и каковы границы применимости познавательных способностей в каждом виде знания.
Кант выделяет три вида знания: математику, естествознание и теоретическую философию (метафизику) - и формулирует соответственно вопросы: "Как возможна чистая математика?", "Как возможно чистое естествознание?" и "Как возможна метафизика как наука?". Разумеется, Кант не ставит под сомнение реальное существование этих разделов знания. Даже метафизика, по его мнению, есть "вид знания" и его "надо рассматривать в известном смысле как данный: метафизика существует если не как наука, то, во всяком случае, как природная склонность [человека] (metaphysika naturalis). В самом деле, человеческий разум в силу собственной потребности, а вовсе не побуждаемый одной только суетностью всезнайства, неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ
никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы: поэтому у всех людей, как только разум у них расширяется до спекуляции, действительно всегда была и будет какая-нибудь метафизика. А потому и относительно нее следует поставить вопрос: как возможна метафизика в качестве природной склонности, т.е. из природы человеческого разума возникают вопросы, которые чистый разум задает себе и на которые, побуждаемый собственной потребностью, он пытается, насколько может, дать ответ?"
Чтобы подойти к обсуждению названных вопросов, мы должны понять кантовское различие между явлениями и вещами в себе. Следует обратить внимание, что до Канта такого различия не делалось. Под явлениями обычно понималась совокупность предметов и процессов нашего опыта, за пределами которой находятся предметы, не попавшие в поле нашего внимания. Последние составляют действительность, познавательно нами не освоенную - огромный, чуждый, неизвестный мир. Такие представления служили основой, как мы уже отмечали, для наивных форм скептицизма, а в общественной жизни приводили к возникновению религиозно-мистических воззрений.
Специфика подхода Канта заключается в том, что, согласно его теории, один и тот же объект нашей познавательной установки может оказаться и познаваемым, и принципиально непознаваемым. Как это возможно? Любой предмет (и это следует особо подчеркнуть) существует безотносительно к познающему его человеку, независимо от него, как вещь сама по себе. Когда человек направляет на него свое внимание, тот становится объектом чувственного созерцания, "и, стало быть, мы можем познавать предмет не как вещь, существующую саму по себе, а лишь постольку, поскольку он объект чувственного созерцания, т.е. как явление" .
В предмете познания выделяется то, что Кант называет объектом чувственного созерцания, и взаимодействие между ним и органами чувств приводит к появлению особых сущностей, которые и суть собственно явления, наши представления. Это особый предметный мир, мыслимый на основе единства категорий, субъективная реальность, мир результатов чувственных восприятий. А что же такое сам "объект чувственного созерцания"? Это некий трансцендентальный объект, обладающий единственным свойством: возможностью вступать в соприкосновение с нашими органами чувств; это то, что составляет объективную реальность, мир умопостигаемый, его можно лишь мыслить, в него входят предметы нечувственного созерцания. Трансцендентальный объект "обозначает лишь нечто = х, о котором мы ничего не знаем и вообще ничего знать не можем" , он может быть лишь соотнесен с единством внутреннего самосознания при образовании понятий, может служить основой, обеспечивать единство многообразных воспринимаемых свойств вещи, обеспечивать и закреплять устойчивость понятия о вещи. Трансцендентальный объект не может быть даже представлен без отношения к чувственным дан-
ным, так как в противном случае его нельзя было бы и мыслить. Это "не предмет познания сам по себе, а только представление о явлениях в виде понятия о предмете вообще, определяемом посредством многообразного в явлении" .
Таким образом, любой предмет познания раздваивается на явление и вещь в себе. Совокупность явлений составляет чувственно воспринимаемый мир, а совокупность вещей в себе - мир, не воспринимаемый органами чувств. Каждый из этих миров не только дан нашему сознанию неодинаковым способом, но и имеет разное познавательное значение. Мир вещей в себе недоступен для опытного познания, его "жители" - предметы рассудка, а раз так, то "основной вопрос состоит в том, что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от всякого опыта" . Наше эмпирическое познание непрерывно прогрессирует, доставляет нам все более углубленное знание о мире, но каков бы ни был этот прогресс, он нисколько не приближает нас к знанию вещей в себе, которые остаются недоступными для чувственных форм восприятия и познаются лишь как объекты чувственного созерцания, как явления. Вместе с тем явление и вещь в себе нельзя представить независимыми друг от друга. Различие явлений и вещей в себе сделано Кантом для того, чтобы очертить круг познавательных возможностей человека. В этот круг входят одни только предметы опыта. Но "у нас всегда остается возможность, если не познавать, то, по крайней мере, мыслить эти предметы так же, как вещи сами по себе. Ведь в противном случае мы пришли бы к бессмысленному утверждению, будто явление существует без того, что является" .
Подчеркнем, что понятие вещи в себе "есть только демаркационное понятие, служащее для ограничений притязаний чувственности и потому имеющее только негативное применение" . Но без него нельзя обойтись, так как чувственный материал не с чем будет связывать. Непознаваемый мир вещей в себе и его реальное существование побуждают познавательное любопытство и стимулируют выдвижение познавательных гипотез. Вещь в себе можно уподобить некоторому субстанциальному началу, невидимому, недоступному для органов чувств, но тем не менее являющемуся необходимым носителем потенциальных "раздражителей" чувственности. В этом состоит положительный смысл вещи в себе. Иными словами, предметы предстают нашему рассудку так, как они существуют (вещи в себе), а нашей чувственности - так, как они являются (явления), т.е. в качестве предметов опыта. Понятия явления и вещи в себе характеризуют познавательные возможности человека.
Учение о познавательных способностях Кант основывает на схеме поступательного получения знания: чувства - рассудок - разум.
Новизна кантовского учения о познавательных способностях заключалась в том, что он ввел рассудок - третий источник познания - наряду с чувственностью и разумом.
Чувственность есть способность к ощущениям, реализация которой дает богатый материал наглядных представлений. Но сами по себе эти представления не являются знанием, поскольку они разрозненны, не оформлены и не всеобщи. Рассудок вносит единство в это многообразие, по определенным правилам он синтезирует представления и как бы раскладывает их по соответствующим отсекам на основе имеющихся категорий. Такое упорядочивание и синтез связаны, в частности, с использованием априорных форм чувственности, которыми являются пространство и время. Пространство - априорная форма внешнего созерцания, а время - априорная форма внутреннего созерцания. Именно они обеспечивают рассудочному синтезу всеобщность и необходимость суждений. По Канту, любое знание представляет собой совокупность суждений, а априорные синтетические суждения являются его самой существенной частью.
Однако рассудок, активно преобразуя и сортируя эмпирический материал, "не только ничего не знает о границах своей компетенции, но и не хочет знать". Рассудок стремится к расширению своей компетенции, стремится проникнуть за пределы возможного опыта (единственно для него разрешенного), стать своеобразным "законодателем" для природы, источником ее законов. "Следовательно, - писал Кант, - мы сами вносим порядок и закономерность в явления, называемые нами природой, и их нельзя было бы найти в явлениях, если бы мы или природа нашей души не вложили их первоначально" . Так возникают трансцендентальные - находящиеся за пределами возможного опыта - иллюзии. Но "источником трансцендентальной иллюзии является не рассудок, но разум. Состоит иллюзия в сверхопытном расширении рассудка, однако к этому расширению рассудок побуждается не сам собою, но повинуясь руководству и требованиям разума" . Обуздывать произвол рассудка, придавая ему принципиальные правила его деятельности, - не единственная обязанность разума. Разум содержит абсолютные принципы, которые он ниоткуда не заимствует и из которых могут проистекать все остальные понятия. Он включает аппарат дедукции. Подставляя в качестве большей посылки силлогизма знание, основанное на абсолютных принципах, мы получаем все остальное знание. Но поскольку на рассудочном уровне знание лишь формально упорядочено и всеобще, существует возможность ошибки (иллюзии знания). Заметим, что это ошибка не логического характера (правила логики соблюдены): рассудок может синтезировать ошибки чувственного восприятия, представляя их в формально правильных структурах.
Большое значение в деятельности разума имеют категории. Это - предельные понятия, понятия о предметах вообще. Они делают созерцание предмета конкретным и создают возможность высказывать о нем суждения. Категория фактически делает возможным эмпирическое созерцание предмета в опыте, подводя под многообразное в созерцании объединяющую основу, которая и служит принципом
образования конкретного понятия о созерцаемом предмете. Кроме того, категория не позволяет делать предметом созерцания любую структурную часть суждения. С точки зрения традиционной логики простое суждение (элементарная часть рассудочной деятельности) состоит из субъекта и предиката. Операция обращения суждений позволяет менять местами субъект и предикат, что, в свою очередь, должно привести к изменению предмета мысли, перенесению мысленной установки на другую сущность. Например, по правилам логики из суждения "Все люди имеют мягкую мочку уха" следует суждение "Некоторые существа, имеющие мягкую мочку уха, суть люди". В первом суждении понятие "существа, имеющие мягкую мочку уха" является предикатом, в нем мыслится признак предмета мысли (человека). Во втором суждении это же понятие становится субъектом и претендует на роль самостоятельного предмета мысли. Но категория субстанции не дает возможности мыслить признаки как предметы, ибо как раз, наоборот, предметы являются носителями признаков.
Отсюда, разумеется, не следует, что логические операции (в частности, обращение суждений) бесполезны. Они дают нам возможность посмотреть на мыслимые сущности с разных сторон, раскрыть их содержание, уточняют мысль. Просто надо всегда иметь в виду, что суждение второго типа выводное, зависимое от тех посылок, из которых оно получено по правилам логики. Разберем еще один пример. Рассмотрим суждение "Роза - красная". Конкретная роза может быть объектом созерцания, а краснота - не может. "Быть красным" - это свойство нашего представления, субъективное качество (оно зависит от устройства человеческого организма: собаки, например, воспринимают мир в черно-белом изображении, поэтому для них роза не может быть красной). Связь между эмпирическим созерцанием (содержанием знания) и категориальными априорными формами синтезируется в понятии. "Быть красным" - это признак, входящий в содержание понятия розы.
Познавательная деятельность невозможна без ощущений и категорий. Знание - это человеческий способ представления мира. Оно не может не зависеть от природы человеческих познавательных способностей. Существенно, что категории - это независимые от эмпирического материала сущности, они представляют собой чистые формы. Знание становится самим собой, когда ощущения "вливаются" в определенные формы и их синтез приводит к образованию понятий, основных "клеточек" знания. Категории - это понятия нашего рассудка, который подводит опытный материал, чувственные данные под категории, оформляет чувственность. Категории - это априорные формы рассудочной деятельности, условия возможного опытного познания.
Категории нельзя вывести эмпирическим, опытным путем из наблюдений над природой, которая дана нам как совокупность явлений. Даже более того, категории и разум устанавливают, как мы уже
отметили, законы явлениям. И вот здесь возникает вопрос, который Кант называет загадкой: "Каким образом категории могут a priori определить связь многообразного в природе, не выводя эту связь из природы?" Кант решает эту загадку, исходя из определения (т.е. из принятого им понимания) явления и вещи в себе. Законы существуют только в отношении к субъекту, рассудок, действующий на основе категорий, способен вскрывать закономерности в явлениях. Вещи в себе, со свойственными им закономерностями, существуют независимо от субъекта. Явления лишь представляют вещи в себе в сознании субъекта. Рассудок и способность воображения перерабатывают многообразие чувственного опыта. Но эта переработка происходит через сетку категорий. Поэтому о вещах в себе мы ничего не знаем. Наше знание есть проявление вещей в себе, специфическим образом полученное при помощи высших познавательных способностей. Оно представляет собой интеллектуальный синтез рассудка и чувственности.
Изложенные выше принципы понимания процесса познания позволили Канту, исходя из общефилософских и гносеологических предпосылок, выдвинуть оригинальное представление о сущности науки. Он ставит следующие базовые вопросы: "Что такое наука вообще?", "Как возможна наука?", "Как она возможна принципиально, а не как совокупность точек зрения?", "Что можно считать идеалом научного знания, если таковой существует?", "Какова роль априорных синтетических суждений в науке?".
Кант полагает, что началом подлинной науки как чистого знания является революция в способе научного мышления. В дореволюционный период существуют лишь разрозненные приемы, отдаленно напоминающие научное исследование. Вряд ли можно назвать ученым человека, научившегося вычислять площадь земельных участков, какими бы большими и сложными по конфигурации они ни были, или открывшего арифметический счет и даже десятичную систему чисел. Открытия определенных систем мер, принципов измерения и т.п. характеризуют человека умелого и нисколько не приближают к теоретическим проблемам. Исследование становится научным тогда, когда в нем особое значение приобретает разум. Осознание роли разума при возникновении науки хорошо видно из постановки следующей дилеммы. Должен ли разум лишь обрабатывать случайно полученные опытные данные (плестись в хвосте эмпирических фактов) или его назначение - определять направление опытных исследований?
Исследование начинается тогда, когда субъект вступает в познавательные отношения с природой. Человек относится к миру через свои познавательные способности, он не может воспринимать мир так, как он существует. Законы и принципы рациональной и чувственно-созерцательной деятельности предопределяют, что человек может найти в природе. Это не значит, что он находит в природе такие законы, которые имеются до познания в разуме; но это зна-
чит, что субъективный фактор активно организует наше познание. Единство восприятий субъекта, созерцающего объект, обеспечивается единством внутреннего самосознания. Предметы опытного познания должны сообразовываться с нашим сознанием, нашими понятиями, которые не просто соответствуют предметам. Разум - это не зеркало, бесстрастно отражающее внешний мир, а устройство, которое активно берет из внешнего мира то, что в состоянии взять.
Если бы все истины науки и разума оценивались на основании соответствия их действительности, то совершенно необъяснимым оказался бы факт происхождения нового знания. Откуда оно берется? Если оно возникает из обобщения опытных данных (наших представлений), то принцип соответствия знания действительности не нужен. Единственное, что требовалось бы в этом случае, - это обоснование логического способа перехода от частных фактов к общим положениям. Этот способ известен давно, и называется он индукцией. Но индукция не дает достоверного вывода. Еще до Канта знаменитый английский философ Д. Юм показал, что индуктивные выводы опираются на привычку. Здесь нужно обратить внимание на то, что логический (рационально-рассудочный) способ получения нового знания по своей природе (как опирающийся на привычку) оказывается алогичным, иррациональным. Именно здесь встает знаменитая проблема оправдания индукции, которая до сих пор не решена, и с тех позиций, с которых ее пытались решить, решена быть не может. Индукция дает знание эмпирического характера, недаром выводное индуктивное знание получило название эмпирических законов. В то же время бесспорным фактом является существования в нашем знании априорных истин. Если опираться на принципы соответствия и индукции, то достоверность таких суждений является весьма проблематичной.
Итак, если знание не получается в результате воздействия внешнего мира на человека (на его познавательные способности), то остается принять, казалось бы, совершенно невероятное предположение о том, что знание есть результат воздействия познающего субъекта на внешний мир. Здесь следует иметь в виду, что многие вещи определяются нашей привычкой, которая в определенный момент становится бессознательным регулятором человеческого поведения, включая познавательное отношение к миру. Создается определенная традиция. Выход за ее пределы связан с тем, что и называет Кант революцией в способе научного мышления. В теории познания такой революцией было принятие точки зрения, что знание есть результат воздействия человека на внешний мир. Законы разума подчиняют природу. Законы разума, рассудка и чувственности обусловливают то, что человек, следуя этим законам, в состоянии взять у природы. За пределами его познавательных способностей лежит некое X, о котором мы ничего не можем знать. В таком случае происхождение априорных суждений совершенно ясно: они суть продукты деятельности разума.
Бурный прогресс в развитии научного знания наступил тогда, когда было осознано, что предметы опыта должны сообразовываться с нашими понятиями. Теоретическое познание может развиваться независимо от предметов опытного мира, т.е. априорно. Наука должна идти впереди эмпирической практики. В практике человек лишь использует, применяет или проверяет уже полученное знание. За опытом остается право корректировать теорию вплоть до ее опровержения.
Именно такое понимание научного мышления - как сферы, в которой доказательства основаны на принимаемых a priori аксиомах и понятиях как конструктах разума, - привело к возникновению чистой математики.
Полезно знать эволюцию взглядов на понимание аксиомы как априорного положения. В основе изменения представлений о природе аксиомы лежит постепенное разрушение связи очевидности как принципа принятия аксиомы со здравым смыслом. С самого начала аксиомы понимались как положения, очевидно истинные и потому не требующие никакого доказательства и не нуждающиеся в опытной проверке. Таковыми, например, считались исходные положения геометрии Евклида. Однако дальнейшее развитие науки ясно показало, что некоторые положения неевклидовой геометрии, в частности, что "через одну точку, лежащую вне данной прямой, можно провести бесконечное множество прямых, параллельных данной" и "через одну точку, лежащую вне данной прямой, нельзя провести ни одной прямой, параллельной данной", являются далеко не очевидными. Более того, если мы будем считать, что в основе свойств реальных пространства и времени лежат принципы геометрии Евклида, то указанные положения должны с необходимостью оказаться ложными. Но было доказано, что замена обычного постулата о параллельных прямых на постулаты, предлагающие иное понимание пространства, приводит к теоретическим системам, которые внутренне непротиворечивы, а это один из основных признаков теории. Для таких систем были найдены интерпретации, опирающиеся на измененное понятие плоскости и позволяющие говорить об истинности таких необычных утверждений в определенных моделях. Возникновение неевклидовых геометрий стимулировало новую постановку вопросов о природе реальных пространства и времени. На самом деле, устроен ли наш мир так, что он имеет три измерения, что время имеет только линейную направленность от прошлого к будущему, а геометрия Евклида соответствует реальным свойствам мира, в котором мы живем? Действительно, никакой повседневный практический опыт не может дать нам свидетельств в пользу существования искривленного пространства, ветвящегося времени, начала или бесконечности времени и т.п., а традиция (привычка и основанный на ней здравый смысл) создала устойчивое мнение, что геометрия Евклида и есть геометрия нашей действительности.
Еще одним показательным примером является открытие бесконечно малых величин. Они, как известно, привели к возникновению дифференциального и интегрального исчислений, и значительно позже вдруг с удивлением обнаружили, что эти разделы математики можно с успехом применять на практике; тогда собственно и возникает прикладная математика.
Обсуждение вопроса о том, как совершался революционный слом стиля мышления в естествознании, обычно начинается с рассмотрения примера о коперниканском перевороте. Здесь нужно подчеркнуть, что гипотеза Коперника является априорным предположением, которое было выдвинуто раньше, чем эмпирически подтверждено. С этого момента начинается преобразование способа научного мышления в естествознании.
Революционному перевороту в стиле мышления в области естествознания способствовали также открытия Галилея (1564-1642). Он высказал гипотезы о единстве земных и небесных явлений, об относительности движения, сформулировал идею инерции, закон свободного падения тел и принцип материальной субстанции, которая является единой основой природы. Его идея о том, что вторичные качества не обладают субстанциональными свойствами и принадлежат субъективному миру, вплотную подводила к понятию объективной истины. Значимость вторичных качеств в познании следует учитывать наряду с любыми свойствами познающего субъекта, которые наслаиваются на объективную истину и "затемняют" ее.
Цель науки состоит в отыскании причин явлений, в поисках и раскрытии их внутренней необходимости, а не в бесцельном (неорганизованном, случайном) собирании и описании фактов. Галилей считал, что понимание причин ценится значительно выше, чем добывание эмпирических фактов, даже неоднократно подтверждающихся опытом. Опыт является исходным пунктом познания природы, началом науки. Но мир настолько богат, что мы не в состоянии знать о нем все. Количество познанного человеком ничтожно по сравнению с неизмеримым богатством природы, которое остается неизвестным. И если бы опыт был единственным источником познания, то человек никогда не смог бы знать больше, чем позволяют ему способности органов чувств. Поэтому Галилей с полной уверенностью утверждал, что "человеческий разум познает некоторые истины столь совершенно и с такой абсолютной достоверностью, какую имеет сама природа" . Разум в определенном смысле имеет приоритет перед опытным познанием.
Поддерживают и закрепляют новое понимание принципов познания природы и открытые И. Кеплером (1571-1613) законы движения планет. В том, что эти законы имеют априорный синтетический характер, убеждает нас следующий факт. Второй закон движения планет (каждая планета движется в плоскости, проходящей через центр Солнца, причем радиус-вектор планеты в равные промежутки вре-
249
мени описывает равные площади) был открыт Кеплером без знания физических причин его действия. Он мог лишь высказать гипотезу о силе притяжения Солнца. Важно, что законы Кеплера явились результатом теоретических усилий, хотя и основывались на эмпирических фактах, в частности, на результатах наблюдений за планетой Юпитер, которые нельзя было объяснить теми теоретическими средствами, которые существовали до открытия Кеплера. Иногда законы Кеплера называют эмпирическими законами, что не совсем точно, так как они относились к любой планете Солнечной системы и сводились к задаче двух тел, т.е. не учитывали возмущений, вносимых в их взаимодействие со стороны других небесных тел.
Описанные нами достижения в области естественных наук были известны Канту. Именно они позволили ему сделать следующий вывод: "Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, лишь сообразно с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов, и, с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает все, что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на поставленные им вопросы" .
Рассматривая в этом контексте состояние предшествующей ему философии, Кант приходит к выводу, что она не является наукой, в лучшем случае ее можно назвать "природной склонностью человека". К такому заключению Кант приходит, исходя из выработанного им идеала научности. Это так называемая аподиктическая наука, которая обладает следующими основными признаками: доказательностью, всеобщностью и необходимостью, - т.е. является "строгой наукой". Пока такой метафизики не существует, что, собственно, и породило недоверие к ней и скептицизм. Предшествующую метафизику Кант отвергает, считая, что некритичность и догматизм - главные причины ее исторических неудач. Реформирование метафизики в духе критицизма - главная и единственная задача всей философии. Только критическое рассмотрение философии приведет к выявлению ее специфической природы и сделает возможным приближение к идеалу научного знания. Метафизическое знание - это особый тип априорного знания. Метафизика не может иметь эмпирических источников. Она рассматривает общее всегда посредством понятий (абстрактно) в отличие от математики, которая тоже исследует общее, но в единичном созерцании (конкретно), правда, с помощью чистого априорного представления.
Одна из центральных проблем гносеологии - способен ли человек, человечество выработать знание, адекватное процессам, происходящим в действительности, получить достоверное знание о сущем? Большинство философов и ученых утвердительно отвечают на этот вопрос. И эту позицию можно назвать
гносеологическим оптимизмом.
Скептики сомневаются в возможности получения достоверного и
объективного знания о сущность окружающего мира, заявляют, что человеческое «знание» не что иное, как выражение мнений, которые могут быть или не быть истинными.
В истории философии наиболее известными агностиками были английский философ Давид Юм (1711-1776) и немецкий философ Иммануил Кант (17241804). Согласно Юму, рационально доказать реальность вещей, стоящих за на- шим восприятием, невозможно. Человеку доступны только ощущения, их отношения и комплексы. То, что стоит за ощущениями, по его мнению, не может быть предметом наших уверенных суждений, ибо они не могут быть проверены через непосредственное сопоставление с внешним миром. Возможно, за чувственными восприятиями скрываются вещи, как уверяют материалисты. А возможно, эти восприятия возбуждает в человеке Мировой разум или Бог, как уверяют идеалисты. Выйти за пределы восприятий невозможно. Поэтому процесс познания, по мнению Юма, - это соединение, перемещение, увеличение и уменьшение материала, доставляемого нам чувствами.
Кант, в отличие от Юма, не сомневался в существовании материальных «вещей в себе», сущностей, однако он считал их в принципе непознаваемыми. Между «вещью в себе» и явлением лежит непроходимая пропасть, перепрыгнуть через которую человеческому разуму не дано19.
Кант исходил из того, что люди обладают определенным знанием - и в науке, и в повседневной жизни. Но это знание окружено и переплетено с тем, что только кажется знанием, а на самом деле может быть или спекулятивной метафизикой (Кант называл ее «сновидением ума»), или ложной претензией на ясновидение («сновидение чувств»), или суждениями о том, что выходит за границы возможностей человеческого знания (например, о «мире в целом»)20. Важно выработать подход, который выявляет основания различных феноменов знания, анализирует условия их возможности и подтверждает или, напротив, отвергает их претензии на роль знания.
В разуме, по Канту, заложено неискоренимое стремление к безусловному знанию, вытекающее из высших этических запросов. Под давлением этого человеческий рассудок стремится к решению вопросов о границах или о беспредельности мира в пространстве и времени, о возможности существования неделимых элементов мира, о характере процессов, протекающих в мире. Он полагал, что попытка разума выйти за пределы чувственного опыта и познать «вещи в себе», приводят его к противоречиям, к антиномиям чистого разума. Становится возможным появление в ходе рассуждений двух противоречащих, но одинаково обоснованных суждений, которых у Канта четыре пары (например, мир конечен - мир бесконечен, делим и неделим, все процессы причинно обусловлены и совершенно свободны, необходимы и случайны).
Размышляя над ними, Кант предполагает, что источник таких антиномий коренится в разуме, а не в Универсуме и предпринимает критическое рассмотрение самого разума, его границ и возможностей. Он утверждает, что пока разум имеет дело с миром конечного (миром феноменов), наше мышление осуществляется непротиворечиво, но как только разум выходит в сферу размышления о мире в целом (сферу «вещей в себе», сущностей), он запутывается в противоречиях. Поэтому, по мнению Канта, нужно ограничить претензии разума на познание «вещей в себе». В случае, если в процессе духовно-практического освоения мира, человек вынужден иметь дело с гранями абсолютного, он может избежать противоречий только путем волевого выбора в пользу одного или другого тезиса.
При характеристике скептицизма и агностицизма следует иметь в виду следующее. Скептицизм является важным моментом всякого серьезного анализа зна- ния: никакой из видов человеческого знания не является столь совершенным, чтобы его достоверность нельзя было поставить под сомнение. Следует отметить, что критическая позиция в эпистемологии является уместной и плодотворной, ибо она позволяет избежать как догматических допущений21 , так и чрезмерной подозрительности скептиков, отрицающих саму возможность для человека обладать достоверным знанием.
Агностицизм нельзя представлять как концепцию, отрицающую сам факт существования познания. Речь ведется о выяснении его возможностей и о том, что представляет собой знание в отношении к реальной действительности. Живучесть агностицизма объясняется тем, что он смог уловить некоторые реальные трудности и сложные проблемы процесса познания, которые и по сей день не получили окончательного решения. Это, в частности, неисчерпаемость мира, невозможность полного постижения вечно изменяющегося бытия, его субъективное преломление в органах чувств и мышлении человека - ограниченных по своим возможностям и т.п. Мир слишком сложен для человеческого понимания, в нем всегда остаются загадки, нерешенные проблемы22.
Многие философы показывали внутреннюю противоречивость рассуждений скептиков и агностиков. Говорили, что агностик сомневается в том, сколько у него пальцев, утверждали, что, придерживаясь позиции агностицизма, человек может помереть с голоду... Но в подобной критике больше остроумия, чем действительных аргументов. Убедительнее представляется позиция тех философов, которые считают, что опровержение агностицизма содержится в чувственно - предметной деятельности людей. Если они, познавая те или иные явления, преднамеренно их воспроизводят, то непознаваемой «вещи-в-себе» (сущности) не остается места.
