С 2 по 3 декабря 1989 года на Средиземноморском острове Мальта прошла встреча лидеров СССР и США Михаила Горбачева и Джорджа Буша-старшего. Саммит считается концом «холодной войны» и политического противостояния двух стран. В процессе переговоров Горбачев пошел на колоссальные уступки, которые обеспечили военное и политическое доминирование США на всей планете, а СССР лишилось внешнеполитического влияния.

Что Горбачев пообещал Бушу

На своем выступлении генсек Горбачев заявил: «Мир покидает одну эпоху и вступает в новую… Это путь в эпоху прочного мира...» и заверил президента Буша, что никогда не начнет войну против США. Один из участников саммита с советской стороны Александр Яковлев вспоминал, что перестройкой они ломали не только коммунизм, но тысячелетнюю модель русской истории.

В процессе переговоров Горбачев заявил президенту Америке, об отказе от «доктрины Брежнева». Таким образом, СССР больше не вмешивается в дела стран Социалистического блока, а войска, размещенные на территории Европы, будут выведены и СССР согласен на объедение Германии. На эти шаги Горбачев пошел без санкции политбюро коммунистической партии, которое рассматривало такой сценарий только после совместного роспуска НАТО и стран участниц Варшавского договора.

Генсек пообещал не применять силу для борьбы с сепаратистами Прибалтики, а также согласился на сокращение наступательного вооружения. В ответ на разоружение и сдачу стратегических плацдармов в Восточной Европе от американского коллеги Горбачев получил устную поддержку курса перестройки СССР и обещание остановить действие поправки Джексона-Веника, ограничивавшей продажу современных технологий в соцстраны. К слову США отменила ее только через 20 лет.

Предательство или слабость

Известный писатель и мыслитель Александр Зиновьев был уверен, что на Мальте произошло предательство. Горбачев осознано отказывался от геополитических завоеваний Второй мировой войны, оплаченных миллионами жизней. Кризис советской системы можно было преодолеть путем усовершенствования, существующего в стране строя, а вместо этого Горбачев искал признания Западе. Чем хуже шли дела в стране, тем на большие уступки он шел.

Западные политики отмечали слабость генсека во внешней политике. В своей книге «Дипломатия» американский дипломат Генри Киссинджер вспоминал, как Горбачев заявлял с трибуны ООН, что СССР сократит армию на 500 тысяч человек и на 10 тысяч танков. После выступления он жалобно сказал, что надеется на ответные шаги США и стран Западной Европы.

Политолог Анатолий Громыко уверен, на Мальте американцы по всем статьям переиграли Горбачева. Посол США в СССР Джек Мэтлок после саммита сказал, что Горбачеву надо было видеть, что он ведет переговоры с Бушем на равных, а не как побежденный противник. Американцы уважали силу, и пустить им пыль в глаза генсеку не удалось. Спустя годы в интервью ТАСС Михаил Горбачев сделал вывод, что именно от позиции США исходит опасность в мире.

Результаты Мальтийского саммита

По словам политолога Андрея Баранова со средиземноморского острова Горбачев и его свита уехала с ворохом устных обещаний, а США добилось всего, что запланировало. Уже через год они вместе с союзниками ударили по Ираку, не боясь на реакцию бывшего геополитического противника. Через несколько недель администрация Буша объявила о готовности стать посредником в переговорах Москвы не только со странами Варшавского договора, но и с Вильнюсом.

Литва, Латвия и Эстония получив поддержку США, активизировали свои действия по выходу из Союза, а за ними пошли и остальные республики. Американцы были поражены тем, на какие уступки шел советский лидер. 30 мая 1990 года уже президент СССР Михаил Горбачев прилетел в США, где его приветствовали как героя. В одном из интервью он сказал, что в Штатах чувствует себя как дома, после чего выделил из своего графика четыре часа для принятия наград от разных организаций. В том же 1990-м Михаилу Горбачеву дали Нобелевскую премию мира.

В 1992 году последний генсек и первый президент СССР получил в подарок от Рейгана ковбойскую шляпу, в которой с удовольствием фотографировался. Политолог Сергей Черняховский заметил, что Горбачев очень радовался шляпе американских пастухов, которая на самом деле была шутовским колпаком.

2-3 декабря 1989 года на Мальте - острове рыцарей Мальтийского ордена крестоносцев - состоялась во многих смыслах историческая встреча тогдашнего президента США Джорджа Буша с генсеком ЦК КПСС, председателем президиума Верховного совета СССР Михаилом Горбачевым. Она освещалась очень широко, но почти никто из журналистов даже не подозревал, что переговоры лидеров двух великих государств проходили совсем не в том антураже, который заранее обуславливался, что из протокола выпал важнейший ритуал, предназначенный для ознаменования конца "холодной войны". И уж тем более никто не догадывался - почему.
Сейчас ни для кого не секрет, что м альтийский саммит стал основой последующих предательских внешнеполитическоих уступок руководства Советского Союза. Именно там были достигнуты принципиальные договоренности по невмешательству СССР в дела восточноевропейских стран, согласие на объединение Германии и уступки СССР в отношении прибалтийских республик, обговорена капитуляция клики Горбачева в «холодной войне». В ответ американский лидер ограничился лишь устной поддержкой проходившей в СССР перестройки (которая, как теперь известно, вскоре завершилась перестрелкой) .
Мне довелось быть в те дни, что называется, за кулисами переговоров. Многие скрытые от посторонних глаз нюансы запечатлелись в памяти. Хотя, должен подчеркнуть сразу, большинство из нас тогда даже не догадывалось о предательском характере этого мероприятия.
Пришли мы к Мальте на ракетном крейсере "Слава" - гордости Черноморского флота. Там уже находился американский крейсер УРО (управляемое ракетное оружие) "Белкнап". Вместе с ним нашему кораблю предстояло обеспечить военную охрану переговоров. Более того, по плану, крейсера должны были стать и местом их проведения.
По заранее достигнутой договоренности, высокие стороны собирались "дружить кораблями" - первый день встречи провести на "Славе", второй - на "Белкнапе". Для этого на нашем крейсере были подготовлены каюты с заранее выгравированными табличками "М.С.Горбачев", "Дж. Буш". Во время перехода Севастополь - Мальта на "Славе" работала группа охранников генсека ЦК КПСС. А за сутки до начала переговоров на корабль прибыла охрана президента США. Всего на крейсере было размещено более 70 прикомандированных.
"Слава" и "Белкнап" стояли на якорях в небольшой бухточке Марсашлокк. Неподалеку ошвартовался у причала советский теплоход "Максим Горький". На рейде бухты дрейфовал наш сторожевой корабль "Пытливый". Для противодиверсионной защиты "объединенной эскадры" были задействованы боевые пловцы. Все эти "военно-морские излишества" вызвали у журналистов искреннее недоумение. В местных газетах варьировалась тема: Горбачев, прибывающий на Мальту, чтобы, в частности, выклянчить у Буша экономическую помощь, не пожалел средств на переход сюда двух боевых кораблей и комфортабельного теплохода. В то время как "богатенький" американец экономно ограничился одним крейсером. Издевкам подвергалось в прессе строительство и некой странной автострады: советские дорожные рабочие клали асфальт от трапа "Максима Горького" до ближайшего шоссе, ведущего в Ла-Валетту - столицу Республики Мальта. Бессмысленность этого мероприятия заключалась в том, что остров представляет собой сплошную скалу, и гладко вырубленные в ней подъезды к причалу совершенно не требуют никакого покрытия.
Первым на Мальту прибыл Буш - почти за сутки до начала переговоров. С аэродрома он на вертолете перебрался на "Белкнап". Там пробыл не более получаса. В бинокль мы увидели, как президент США, которому в то время было уже под семьдесят, вышел на вертолетную палубу, занял место первого пилота в винтокрылой машине и поднял ее в воздух. Вскоре "стрекоза" скрылась за горизонтом. Через несколько часов по каналам разведки ВМФ пришло сообщение: Буш перелетел на авианосец, несущий боевую службу в Средиземном море, вручил лучшим летчикам и морякам награды. Лично пилотируя вертолет, он вечером возвратился на "Белкнап". Там и заночевал.
Горбачев прилетел во второй половине того же дня, сел вместе с неразлучной Раисой Максимовной в специально доставленный из Москвы транспортным самолетом лимузин и отбыл в заранее забронированные роскошные апартаменты. После отдыха высокая партийная чета отправилась в какой-то средневековый замок. Как выяснилось позже, там генеральный секретарь ЦК КПСС удостоился быть награжденным Орденом мальтийских рыцарей.
Ночью на "Славе" произошли события, посрамившие и советскую, и американскую спецслужбы, но высоко поднявшие сегодня в моих глазах политическую интуицию простого советского матроса . Около пяти утра я проснулся от шума, доносившегося с внутренней палубы. Бросился туда и увидел такую картину: стоит строй сменившихся с вахт моряков, а перед ними бегает, сверкая глазами, старший помощник командира корабля и выкрикивает одну и ту же не слишком светскую фразу: "Кто наблевал в каюте товарища Буша!?"
В каютах, предназначенных для лидеров государств, холодильники были забиты всяческими яствами и напитками. Кто-то из матросов решил, видимо, продегустировать то, чем собирались потчевать американского вождя. И то ли переборщил, то ли с отвращением отнесся к американскому пойлу . Как раз в это время поднялся сильный ветер. "Славу" чуть не сорвало с якоря (чудом удалось зацепиться за грунт еще одним), и матрос "траванул"... Остается загадкой, как две самые крупные спецслужбы мира, охранявшие каюты, были обведены вокруг пальца простым советским моряком. Насколько знаю, фамилию его так и не выявили.
Помню, представители спецслужб бегали по кораблю и искали какой-либо сильнодействующий дезодорант, чтобы перебить "русский дух" в американских апартаментах. Но вскоре выяснилось, что это уже ни к чему.
По каналам спецслужб, тогдашнему министру иностранных дел СССР Шеварнадзе передали информацию о случившемся. Тот «обработал» своего шефа, в смысле того, что на крейсер не стоит идти из-за непогоды. Михаил Сергеевич, действительно увидев утром ветровую рябь на поверхности бухты, передал по радио Бушу просьбу в связи с опасностью надвигающегося «шторма» не проводить встречу на кораблях, а посекретничать в комфортабельных условиях ошвартованного у причала "Максима Горького". Так и пошло дело. Буш на катере курсировал, несмотря на шторм, между "Белкнапом" и "Максимом Горьким", а Горбачев поджидал его на трапе лайнера. После чего лидеры удалялись на переговоры.
В день отбытия высоких лиц экипаж "Славы" в парадной форме был выстроен на верхней палубе. Ветер уже стих, и командиры, политработники подбадривали разочарованных невниманием Горбачева подчиненных: "Перед вылетом Михаил Сергеевич обязательно посетит крейсер". Но вот генеральный секретарь, поддерживая под локоток Раису Максимовну, ступил на трап "Максима Горького". К трапу подали лимузин. В строю военных моряков послышался негромкий ропот. Кому не ясно, что на лимузине до крейсера не доберешься? Горбачев, даже не глянув в сторону охранявшего его корабля, юркнул в черный "броневичок" и укатил.
Чуть раньше от другой сходни "Максима Горького" отчалил катер президента США. Он обошел вокруг "Славы". Буш с интересом осмотрел корабль, поднял большой палец в знак восхищения. Передал по радио благодарность за обеспечение переговоров и выразил огорчение, что без Горбачева не имеет права, по этикету, посетить столь доблестный корабль. Через несколько лет мне случилось общаться с бывшим начальником штаба правительственной охраны Валерием Величко. Вспомнили и мальтийский эпизод. "Неужели никто из окружения не мог подсказать Михаилу Сергеевичу, - спросил я, - что к собственному флоту следовало бы отнестись поприветливее?" - "Подсказывали! Адмиралы Чернавин, Селиванов просили хотя бы по радио связаться с командиром "Славы" или помахать экипажу рукой, как это сделал Буш. Не убедили. Зато он не преминул поблагодарить мальтийского главнокомандующего, пошутив при этом в своем стиле: "А вы свои вооруженные силы сокращать не собираетесь?.."
Для информации: Мальта - демилитаризованный остров, на нем не наберется и тысячи военнослужащих.

* * *
В моем личном архиве сохранилось немало интересного, связанного с обеспечением этого мероприятия советским ракетным крейсером «Слава» и американским крейсером «Белкнап».

В том числе - заполненные бланки радиограмм с репортажами в газету «Красная звезда», которые так никогда и не были опубликованы. Дело в том, что руководители редакции настолько боялись сказать чего -либо лишнего, что ставили в газетный номер только тассовские информации о встрече, хотя на ней присутствовал спецкор этой газеты. Вот эти радиограммы.

КОМПАС, ДЛЯ РЕДАКЦИИ «КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ»

Передаю первую часть материала «Крейсер «Слава»: курс — на Мальту». Абз. 24 ноября в 9 часов 45 минут ракетный крейсер «Слава» под флагом начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала В.Селиванова отошел от Севастопольского причала и взял курс на Мальту. Впервые в истории Советского Военно-Морского Флота военный корабль станет местом переговоров на высшем уровне. 2 и 3 декабря на нем, а также на американском крейсере «Белкнап», состоится встреча Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного Совета СССР М.С. Горбачева и президента США Дж. Буша. Абз. Перед выходом в море на «Славе» состоялся митинг. Выступая на нем, член военного совета — начальник политуправления Черноморского флота вице-адмирал В.Некрасов (В.Некрасов) пожелал морякам успешного выполнения исторической дипломатической миссии. Командир ракетного крейсера капитан 2 ранга В.Лесной (В.Лесной) доложил, что экипаж полностью готов к решению ответственной задачи. За этим докладом — напряженный труд не только экипажа крейсера, но и всего флота, готовившего один из своих лучших кораблей к необычной и чрезвычайно почетной роли. Абз. И для неё крейсер «Слава» выбран не случайно. Корабль — молод. Ему всего семь лет. Но экипаж его зрел. В 1985 году он награжден Вымпелом министра обороны «За мужество и воинскую доблесть». В прошлом году объявлен отличным. Все учебно-боевые задачи выполняет только с высшим баллом. За семь лет службы корабля 39 его моряков удостоились государственных наград. Немаловажное значение имеет и то, что только в нынешнем году на его борту побывало около тридцати зарубежных официальных и неофициальных делегаций и гостей. Абз. Но даже такому подготовленному экипажу многие вопросы в этот раз приходилось решать впервые. Абз. — Что касается чисто морского обеспечения этого необычного похода, — рассказал старший политработник отряда кораблей заместитель начальника политуправления Черноморского флота контр-адмирал О.Алексеев (О.Алексеев), — то здесь сложностей не было, оно отработано давно. А вот как все организовать так, чтобы руководителям двух государств и делегациям хорошо работалось, об этом пришлось позаботиться. Корабль есть корабль. Здесь даже элементарный комфорт не всегда предусмотрен. Для М.С. Горбачева и Дж. Буша подготовили флагманские каюты. Беседовать, как говорится, наедине (в присутствии лишь двух переводчиков) они будут в флагманском салоне. Переговоры в составе делегаций будут проходить в кают-компании офицерского состава. В помещениях обновлен интерьер. Например, в кают-компании оборудовали новый, более широкий стол, чтобы удобно было вести переговоры. Переборки украсили картинами флотского художника капитана 2 ранга В.Князева. В одном из боевых постов установили аппаратуру правительственной связи. Заготовили специальные сувениры и для высоких гостей, и для представителей делегаций, и для журналистов. На флоте выпущен значок «Мальта-89» с силуэтами «Славы» и «Белкнапа». Большое внимание уделили подготовке вестовых, ведь им впервые предстоит обслуживать делегации такого высокого уровня. Немало забот было и с размещением прикомандированных, которые обеспечивают переговоры. Их на корабле более семидесяти. Так что корабельным офицерам, проявляя традиционное флотское гостеприимство, пришлось отдать свои каюты гостям, перейти на боевые посты и в кубрики. Готовясь к походу, моряки подустали. Сейчас, когда мы вышли в море, командование отряда решило дать суточный отдых всем свободным от вахт. А затем на переходе к Мальте будем продолжать отрабатывать организацию обеспечения переговоров. Абз. Капитан первого ранга Сергей Турченко.

КОМПАС ДЛЯ РЕДАКЦИИ «КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ»

Передаю материал «Крейсер «Слава» прибыл на Мальту». Абз. 28 ноября утром ракетный крейсер «Слава» прибыл на Мальту и бросил якорь в бухте Марсашлокк (повтор - Марсашлокк). Здесь стоит теплая погода. Температура воздуха плюс 21-22, воды 18-19. Облачно. Чуть раньше в бухту вошли американский крейсер «Белкнап», а также советский теплоход «Максим Горький», где планируется развернуть резиденцию М.С. Горбачева, прибытие которого на Мальту ожидается вечером первого декабря. Абз. На «Славе» все готово к проведению здесь советско-американских переговоров на высшем уровне. Во время перехода по Черному, Мраморному, Эгейскому, Ионическому, Средиземному морям экипаж продолжал отрабатывать элементы обеспечения этого важнейшего политического мероприятия. Необычных хлопот у командования отряда и личного состава в эти дни чрезвычайно много. Нужно, как говорится, предусмотреть все, а совета спросить не у кого, так как флот впервые выполняет такую почетную и ответственную задачу. Командир отряда кораблей начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.Селиванов и старший политработник заместитель начальника политуправления флота контр-адмирал О.Алексеев вникают во все детали подготовки, ибо нет среди них второстепенных. Отработаны почетный караул и оркестр, проведены десятки тренировок с командами катеров, которым предстоит доставлять с берега глав государств и членов делегаций на борт корабля. На случай штормовой погоды предусмотрен вариант, когда «Слава» подойдет к одному из мальтийских причалов. Подготовлены для переговоров кают-компания и флагманский салон, а также каюты для высоких гостей и членов делегаций. Абз. Группа офицеров правительственной связи, находящаяся на корабле с начала похода, установила рядом с флагманским салоном специальную аппаратуру, позволяющую через спутник связаться практически с любой точкой земного шара. Абз. Группа охранынашего государственного лидера на переходе морем отрабатывала свои вопросы, чтобы исключить любую случайность. За сутки до начала переговоров на «Славу» прибудет группа из охраны президента США, у которой тоже будут здесь свои заботы. Абз. Отработаны на ракетном крейсере и другие совершенно новые для флота расписания, например, по организации официального завтрака глав государств и делегаций, по размещению и обеспечению работы экспертов (их 2 декабря придет на корабль более пятидесяти), советских и иностранных журналистов, которых предположительно будет более ста. Для них необходимо предоставить интересующую информацию, организовать связь с редакциями, обеспечить хотя бы элементарные бытовые условия. Словом, предусмотреть и проработать пришлось многое. Абз. Когда «Слава» и сопровождающий её СКР «Пытливый» прошли Босфор, на связь с командиром отряда вышел главнокомандующий ВМФ адмирал флота В.Чернавин. Он подробно расспросил о ходе плавания и подготовки к обеспечению переговоров, хотя перед выходом кораблей лично проверил их готовность. Адмирал флота В.Чернавин передал просьбу американской стороны пораньше прибыть в точку рандеву с крейсером «Белкнам», чтобы экипажи имели возможность встретиться, побывать друг у друга в гостях, ближе познакомиться. Это тоже важная форма народной дипломатии. Наш отряд увеличил ход и на сутки раньше намеченного прибыл к Мальте. Было организовано взаимное посещение кораблей советскими и американскими моряками. Абз. При первой же возможности я отправился на берег. И сразу же почувствовал, что Мальта живет ожиданием советско-американской встречи на высшем уровне. На улицах Валлетты можно увидеть советские и американские государственные флаг, фотографии лидеров наших стран, плакаты с приветственными надписями. Абз. Несколько слов о Республике Мальта. Это государство, занимающее группу островов в центральной части Средиземного моря в 90 километрах к югу от острова Сицилия. Население 333 тысячи человек, главным образом мальтийцы. Столица — Валлетта (15 тысяч человек). Официальные языки мальтийский и английский. Большинство населения католики. Дипломатические отношения с СССР установлены 26 июля 1967 года. В октябре 1981 года во время визита в Валлетту советской правительственной делегации стороны обменялись памятными записками, составляющими соглашение о признании, уважении и поддержке Советским Союзом статуса Республики Мальта как нейтрального государства, проводящего политику неприсоединения. У СССР с Мальтой взаимные деловые связи. Мы поставляем сюда нефть и нефтепродукты, суда и судовое оборудование, цемент. Мальта экспортирует в СССР товары широкого потребления — швейные изделия и трикотаж. На мальтийских верфях ремонтируют советские суда. На судостроительном заводе «Мальта шипбилдинг» (повтор - «Мальта шипбилдинг») по заказу СССР построено восемь лесовозов. Абз. Отношения между СССР и Мальтой, по оценке премьер-министра Э.Ф. Адами (повтор — Э.Ф. Адами), развиваются вполне удовлетворительно. Начало цитаты. «Политика моего правительства состоит в том, чтобы продолжить их развитие, — сказал он в интервью. — Мы целиком поддерживаем инициативы, направленные на упрочение мира, в частности, мира в Средиземноморье. Если бы Средиземное море могло освободиться от всех иностранных флотов, это было бы не только приемлемо для нас — мы полностью за это». Конец цитаты. Абз. Э.Ф. Адами неоднократно подчеркивал, что Мальта не вступит ни в какие военные союзы, не предоставит своей территории никаким военным объектам. И тем не менее сегодня в её территориальных водах, несмотря на противодействие этому решению со стороны правительственной оппозиции, находятся военные корабли СССР и США. Такое исключение сделано благодаря мирной миссии, которую им предстоит выполнить, обеспечивая переговоры руководителей двух великих держав. Абз. Мне удалось с помощью военных переводчиков капитана 2 ранга В.Пермякова и капитан-лейтенанта А.Черноморченко (повтор В.Пермяков, А.Черноморченко) взять короткие интервью у первых же мальтийцев, с которыми мы встретились. Абз. — Испытываю чувство удовлетворении и гордости, что переговоры такого высокого уровня будут проходить на советском и американском кораблях близ берегов Мальты, — сказал Пол Галья. — Искренне желаю, чтобы они стали важной вехой на пути к миру на нашей планете, взаимопониманию между народами. Абз. — Народ Мальты традиционно миролюбив и гостеприимен, — высказал свое отношение к переговорам Ант Милья. — Пусть встреча здесь, у наших берегов президентов Горбачева и Буша послужит делу разоружения и разрядки, в частности, в Средиземноморье. Именно таких итогов мы ждем от советско-американских переговоров на высшем уровне. Абз. Итак, 2 декабря на борт «Славы» поднимутся М.С. Горбачев и Дж. Буш. Весь мир ждет добрых результатов от их встречи. Абз. Капитан первого ранга С.Турченко, спец. корр. «Красной звезды». Абз. Валлетта.

КОМПАС ДЛЯ РЕДАКЦИИ «КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ» КУЗАРЮ

Передаю материал «Слава» - «Белкнап»: впервые вместе» под рубрику «Репортаж с американского крейсера». Абз. «Красная звезда» уже рассказала о том, как идет подготовка к обеспечению советско-американских переговоров на высшем уровне на ракетном крейсере «Слава». Наш корреспондент, аккредитованный на Мальте, побывал на американском крейсере «Белкнап», который впервые со дня своего существования выполняет общую задачу совместно с советским кораблем. Публикуем его репортаж. Абз. Когда»Слава» вошла в бухту Марсашлокк, крейсер»Белкнап» уже стоял здесь на якорях в двух кабельтовых от причала, у которого пришвартовался советский теплоход «Максим Горький» — предполагаемая резиденция М.С, Горбачева на период переговоров. Наш ракетный крейсер стал на якоря рядом с «Белкнапом». Едва ли не весь американский экипаж вышел на верхнюю палубу, чтобы поприветствовать советских моряков. С берега «Славу» приветствовали многочисленные группы мальтийцев, вокруг крейсера сновали катера с телерепортерами на борту. Абз. «Слава» и «Белкнап» не раз встречались в Средиземном море при выполнении каждый своей задачи. И это было олицетворением того, что можно охарактеризовать одним словом — противостояние. И вот впервые у них единая, сугубо мирная цель. Чтобы как можно лучше ее осуществить, нужно скоординировать действия, спланировать совместные мероприятия. Для этого, как только «Слава» стала на якоря, группа офицеров штаба Черноморского флота отправилась на катере на «Белкнап». С ними довелось побывать на крейсере и мне. Абз. У трапа н ас встретил старший помощник капитана Дж. Декавеч. После взаимных приветствий мы побеседовали с командиром капитаном первого ранга Джоном Ф. Сиглером. Он сказал:

— На нас большое впечатление произвел ваш крейсер, мне хотелось бы побывать на нем, посмотреть, познакомиться с моряками. Мы гордимся, что участвуем в обеспечении встречи наших лидеров, надеемся, что она послужит дальнейшему сближению СССР и США.

Сиглер также рассказал, как будет проходить церемония:

— Когда Горбачев подходит на катере, склянки отбивают 8 ударов (это обозначает, что к кораблю подходит президент). Как только его нога ступит на борт, еще удар склянок и по трансляции объявление: Председатель Верховного Совета СССР. У борта строй почетного караула, для США традиционно 8 человек (у нас 40). Горбачев обходит строй, в конце которого стоит командующий Шестым флотом США вице-адмирал Т.Д. Вильямс и президент Буш. Командир приветствует Горбачева вначале. А потом Горбачев здоровается с Вильямсом и Бушем. Оркестр играет гимны США и СССР. Г. и Б. уходят в кают-компанию, где пройдут переговоры делегаций, а затем удаляются в флагманский салон, где остаются для переговоров один на один. Если бы мне пять лет назад сказали, что я буду на своем корабле принимать и дружески беседовать с советскими офицерами, я бы подумал, что со мной не очень умело шутят. Очень приятно, что мы пришли к этому. Хочется верить, что отношения наши еще более углубятся.

— Были ли в городе?

— Да. Я был два часа в воскресенье. Все было закрыто, но понравилась старина. Мы американцы очень любим старину. Город маленький, уютный. Советуем посмотреть. А вообще некогда. Готовимся. Давайте посмотрим помещения, где будут проходить переговоры. Правда, их нужно еще готовить. Но общее впечатление можно получить.

— Наш «Максим Горький» пришел, а из США, что, лайнера не планировалось?

— Наши лайнеры все на Гавайях (смеётся ).

Десять лет назад были прерваны американо-советские отношения. Советский Союз прекратил существование, правонаследницей его, с точки зрения международного права, стала Россия, а на американских выборах 92-го года на съезде Республиканской партии, кандидатом от которой выступал президент 88-92-го годов Джордж Буш-старший, прошла выставка - последние достижения Соединенных Штатов. Среди экспонатов были обломки Берлинской стены и некоторые документы ушедших в прошлое времен "холодной войны". Взгляд из Вашингтона на те годы - в программе "Продолжение политики".

В этой передаче использованы мемуары американских политиков - воспоминания бывшего президента США Джорджа Буша-старшего "Изменившийся мир" (она написана в соавторстве с бывшим Советником Буша по национальной безопасности Брентом Скоукрофтом) и воспоминания бывшего директора ЦРУ Роберта Гейтса "Из тени". Мы также беседуем с очевидцем и участником многих этих событий, с бывшим сотрудником Совета по национальной безопасности при президенте США и бывшим высокопоставленным сотрудником ЦРУ Фрицем Эрмартом. Последний этап американо-советских отношений проходил в годы, когда президентом США был Джордж Буш-старший.

Роберт Гейтс, книга "Из тени":

В понедельник 23 января 89-го года, через три дня после того, как Джордж Буш принял присягу президента, к воротам Белого Дома подъехал серый микроавтобус без опознавательных знаков. Водитель сказал офицеру безопасности, что его попросили привезти в Белый Дом большую коробку, которая пришла из Советского Союза на имя нового президента США. Он не знал, что в коробке, но сказал, что ее доставили в США самолетом "Аэрофлота". На коробке не было никаких надписей, ни визитки, ни открытки, ничего. Офицер охраны позвонил Конди Райс, которая работала тогда в штате Совета по национальной безопасности, и она уже в свою очередь позвонила в Советское посольство. Там тоже ничего не знали о подарке или же, о посылке. Все это было очень загадочно, но вызывало определенную тревогу. Приняв все меры предосторожности, офицеры секретной службы перевезли коробку в одно из зданий на Юго-востоке Вашингтона. Там саперы осторожно вскрыли посылку.

В посылке был торт. 200-килограмовый торт. Но от кого? Так началась великая кондитерская проказа, первое испытание в советско-американских отношениях для администрации Буша. В роли детектива выступила Кондолиза Райс... В конце концов, ей удалось выяснить, что торт пришел от коллектива одной кондитерской фабрики в Советском Союзе. Коллектив хотел в собственной манере пожелать успехов президенту Бушу. Когда я, наконец, решил доложить самому президенту об этом подарке - с несколько неуместным, как я теперь понимаю, юмором, - он был искренне тронут, сколько сил потратили эти люди, и решил, что надо сделать фотографию его самого и всей его семьи вокруг этого торта и отправить этот снимок работникам фабрики. Но к тому времени, когда мы смогли устроить этот снимок - несколько недель спустя - торт уже заметно подпортился и выглядел не так красиво (зато крысы на этом тайном объекте спецслужб явно отъелись). По мере того, как торт приходил в негодность, я пытался сделать все, чтобы об этом подарке вообще забыли. Но Буш забывать не хотел. Он все-таки настоял на том, чтобы фотография была сделана и чтобы ее отправили кондитерам.

Вот этот человеческий подход и делал политику Буша в отношениях с иностранными лидерами эффективной. Он умел понимать их чувства и гордость, обстоятельства, в которых они находились, их взгляды, видеть вещи под их углом зрения. Наиболее ярко это проявилось в его отношениях с Михаилом Горбачевым. И это же редкое качество оказалось критически важным во время решающих событий 89-го - 91-го годов.

Ирина Лагунина:

Однако история личных отношений президентов Буша и Горбачева началась задолго до того момента, как Буш победил на выборах 88-го. Они несколько раз встречались в годы, когда Буш был вице-президентом США. В мемуарах "Изменившийся мир" бывший президент вспоминает:

Джордж Буш, книга "Изменившийся мир":

В первый раз я встретился с Михаилом Горбачевым 13 марта 85-го года, когда представлял президента Рональда Рейгана и Соединенные Штаты на похоронах Генерального Секретаря Константина Черненко. В начале 80-х Советский Союз сменил целую серию лидеров - от Леонида Брежнева, к Юрию Андропову, к Черненко... Мне приходилось летать в Москву на все эти похороны. По-моему, Джеймс Бейкер придумал по поводу этих моих поездок лозунг: "Ты умрешь, и я приеду". И хотя это были неизбежные траурные церемонии, я полагал, что их все-таки можно использовать - для развития дипломатических отношений между странами. Государственные похороны позволяют мировым лидерам проводить короткие встречи и переговоры. Вдобавок, они давали нам возможность лично познакомиться с преемником. Учитывая уровень смертности среди высших кремлевских руководителей в это время, мы мало знали о советских лидерах - только успевали привыкнуть к одному, как тот умирал, и ему на смену приходил другой.

После похорон Черненко нашу делегацию, которая включала Госсекретаря Джорджа Шульца, проводили в, как положено, суровую и официально, но богато обставленную, с высокими потолками, комнату для приемов в Кремле, где наш встретил Горбачев. Я записал мои первые впечатления от него в телеграмме, которую направил президенту Рейгану. Язык этой телеграммы отражает время и подозрительность "холодной войны", но мне кажется, в перспективе содержание этой телеграммы отразило то, что в результате произошло:

"Горбачев сформирует советскую линию настолько приемлемо для Запада, насколько до него этого не делал ни один (повторяю, ни один) советский лидер. У него обезоруживающая улыбка, теплые глаза и подкупающая способность высказывать неприятную вещь и сразу же отступать, чтобы установить реальный диалог с собеседником.

Он может быть очень жестким. Например, я в деталях поднял вопрос о правах человека, он прервал меня и произнес все ту же риторическую речь, какую мы не раз уже слышали. Цитирую: "Вы на территории Соединенных Штатов не соблюдаете права человека" или (имя в виду афро-американцев) "вы жестоко попираете их права". Но одновременно с этим он сказал: "Мы готовы будем обсудить этот вопрос" и "давайте назначим специальных представителей и обсудим эту проблему". То есть, по сути: "не надо читать нам лекцию о правах человека и не надо нападать на социализм, давайте лучше вместе обсудим этот вопрос".

Ирина Лагунина:

Следующий этап - визит Михаила Горбачева в Нью-Йорк в рамках сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Джордж Буш уже выиграл президентские выборы и испытывал неловкость оттого, что ему, в силу его обязанностей вице-президента, приходилось встречать советского лидера и волей-неволей говорить о будущей политике еще до того, как он официально в январе 89-го войдет в Белый Дом.

Джордж Буш, книга "Изменившийся мир":

8 декабря 88-го визит Горбачева был прерван известиями об ужасном землетрясении, разрушившим Армению. В этой трагедии погибли, по меньшей мере, 50 тысяч человек и полмиллиона остались без крова. Землетрясение обернулось в огромную трагедию, и в первый раз со времен второй мировой войны Советский Союз допустил западную помощь. "Америкеирз", замечательная гуманитарная организация, которую основал мой одноклассник Боб Маколей, человек, который на самом деле способен испытывать сострадание, решил послать в Ереван самолет с медикаментами. Маколей позвонил и предложил кому-то из семьи Бушей полететь на этом самолете. Ему казалось, что такой жест будет на самом деле важен для советского народа в эту минуту.

Мой сын Джеб и 12-летний внук Джордж вызвались лететь - хоть это и означало, что и им придется встретить Рождество вдали от дома. Они помогали разгружать самолет, затем посетили больницу, позже принесли рождественскую молитву в небольшой часовне. Оба моих мальчика плакали, не в силах перенести то, что они увидели. Позже Горбачев сказал мне, а Шеварднадзе - Джиму Бейкеру, что когда Буши заплакали, это был мощный сигнал всему Советскому Союзу, что Америка искренне переживает о том, как страдают люди в Армении. Это было отражением важной новой тональности в наших отношениях - мы стали по-человечески относиться друг к другу. (...)

На следующий день после встречи с Горбачевым в Нью-Йорке на Губернаторском острове мы сидели в доме вице-президента в Вашингтоне с Брентом Скоукрофтом, человеком, которого я избрал на пост своего Советника по национальной безопасности. Я сказал ему, что мне хотелось бы выступить с каким-нибудь драматическим предложением, чтобы продвинуть вперед наши отношения с Москвой. Не просто отвечать на инициативы и идеи Горбачева, а предложить что-то совершенно новое и напрямую, чтобы тем самым подчеркнуть ведущую роль Америки в формировании повестки дня международных отношений. Горбачев предоставил нам замечательную возможность провести фундаментальные перемены. И хотя в то время я не мог предвидеть, какие драматические перемены произойдут в ближайшие четыре года, я верил, что, учитывая приверженность Горбачева провести реформы и установить лучшие отношения с Соединенными Штатами, у нас есть шанс добиться значительных прорывов, особенно в области контроля за вооружениями.

Ирина Лагунина:

Выступая в ООН, советских лидер заявил о том, что СССР готов пойти на сокращение своих вооруженных сил в Восточной Европе на полмиллиона военнослужащих. Учитывая общее количество советских войск в регионе, это было не так уж и много, но жест нес в себе яркий символ. Забегая вперед, скажу, что Соединенные Штаты ответили выводом из Европы 270 тысяч военнослужащих, на что была вынуждена согласиться даже Маргарет Тэтчер.

В то время Горбачев, так получилось, почти ежегодно бывал в США. Его первый визит состоялся в декабре 87-го и стал определенным прорывом после неудачного саммита с Рональдом Рейганом осенью 86-го в Рейкьявике. В тот год на фоне президентского саммита, о котором пишет Джордж Буш, проходил еще один - тайный саммит разведок. Эти отношения развивались параллельно с отношениями глав государств.

Роберт Гейтс, книга "Из тени":

Во второй половине дня 4 декабря, до того, как Горбачев приехал в Вашингтон, мне позвонил Колин Пауэлл, который тогда только что занял должность советника по национальной безопасности президента США. Колин сказал, что у него назначен ужин с Владимиром Крючковым, главой первого главного управления КГБ, управления внешней разведки. Крючков прилетел до Горбачева, якобы, чтобы проверить безопасность визита. Колин спросил, не хочу ли я, в то время заместитель директора ЦРУ, присоединиться к ним. (...)

Мы встретились в модном ресторане "Белый Дом", Maison Blanche, в центре города, в полвосьмого вечера. Меня окружала моя собственная служба безопасности, но, когда мы приехали в ресторан, я заметил, что там уже были другие офицеры безопасности - служба безопасности КГБ. (Я потом смеялся, что мои охранники, охранники Крючкова и агенты ФРБ занимали все пространство ресторана. И мы шутили с главой ФБР Уебстером, что это был первый и последний раз в моей жизни, когда я видел вооруженного официанта в плаще). Вместе с Пауэлом был Фриц Эрмарт, сотрудник Совета по национальной безопасности, а с Крючковым - советский посол в США Юрий Дубинин. Дубинин выглядел так, будто ему хотелось быть в каком угодно другом месте, но только не здесь. Я был один. Мы сели за стол в центре ресторана. Явно, никто вокруг нас не узнал и никто не понял, сколь беспрецедентная встреча происходит за нашим столом. Я сидел рядом с Крючковым. Под пиджаком у него был шерстяная безрукавка, он выглядел, скорее, как старый университетский профессор, а совсем не как высший офицерский чин КГБ. Я заказал мартини, он - виски. Когда его переводчик попросил "Джонни Уокер", Крючков поправил его - "Шивас Ригал". Явно, у этого человека были не крестьянские вкусы и привычки.

Пауэлл сказал советским представителям о моем приходе только за полчаса до ужина, и поначалу все чувствовали себя очень неловко. Затем Крючков произнес: "Это - событие исторической важности. Два представителя разведки, занимающие столь высокие посты, никогда раньше не встречались..." Я ответил, что, да, действительно, такая встреча с глазу на глаз проходит впервые, хотя "каждая из сторон, конечно же, до интимных подробностей знает повседневную жизнь другой стороны в другой столице".

Потом мы немного позабавились: показывали друг другу, как много мы знаем деталей биографии, пристрастий и неприязней другой стороны. (...)

Ирина Лагунина:

Год 89-й принес в американо-советские отношения фигуру Бориса Ельцина. Роберт Гейтс был тогда заместителем Брента Скоукрофта, советника Джорджа Буша по национальной безопасности:

Роберт Гейтс, книга "Из тени":

Многие из нас думали, что надо попытаться установить контакты с реформаторами в России помимо Горбачева. Ельцин приехал в Соединенные Штаты с частными лекциями, и Конди Райс и я думали, что его надо, по крайней мере, принять в Белом Доме. Президент и Брент Скоукрофт беспокоились, что Горбачев обидится, если мы окажем Ельцину формальный прием в Овальном кабинете со всей официальной декорацией в виде прессы. Так что было решено, что Ельцин встретится со мной и Скоукрофтом в комнате Брента, а президент просто "зайдет" во время разговора.

Поездка Ельцина в Соединенные Штаты в том сентябре отрицательно сказалась на его репутации. Он явно много пил, плохо справлялся с собой и с речью во время выступления в Университете Джонса Хопкинса и держался в целом довольно по-хамски. Так же он вел себя и в Белом Доме 12 сентября. Ему сказали, что, вероятно, он встретится с президентом. Но поскольку мы хотели, чтобы эта встреча прошла без шумихи, прямых обещаний ему не давали. Его привезли в Белый Дом с боковой улицы, где его не видела пресса. Ельцина встретила Конди Райс и провела через западное крыло к Белому Дому. Войдя внутрь, он заартачился и отказался проходить вперед, пока ему не дадут обещание, что он точно встретится с президентом. После короткого и очень оживленного спора Конди Райс, молодая изящная женщина, подхватила его под локоть и практически потащила вверх по ступеням в комнату Скоукрофта. Затем он опять заупрямился, поскольку не мог взять с собой всех своих помощников. Когда и эта проблема была, наконец, решена, Брент, Райс и я приступили к разговору. (...) Ельцин начал с длинной и мучительно монотонной речи, содержащей десять пунктов, как Соединенные Штаты могли бы помочь советской экономике. По мере того, как он бубнил, я заметил, что Брент становится все более и более сонным. И, в конце концов, он был потерян для нас всех! Он посапывал, а Борис Ельцин описывал, как надо управлять Советским Союзом. Поглощенный собой, Ельцин, похоже, не замечал, какую реакцию вызывает у аудитории.

Однако его поведение резко изменилось, когда в комнату вошел президент. Ельцин, как хамелеон, поменял цвет. Он ожил, заговорил с энтузиазмом, его стало интересно слушать. Явно, с его точки зрения, пришел кто-то, с кем стоит разговаривать, кто-то, у кого на самом деле есть власть. Так что в течение минут 20 между Бушем и Ельциным состоялась хорошая дискуссия, дух которой не омрачило даже то, что президент США подчеркнул: он поддерживает Горбачева.

Ирина Лагунина:

Одним из тех, кто говорил в Вашингтоне, что с Ельциным надо сотрудничать, несмотря ни на что, был - в то время сотрудник Совета по национальной безопасности Джорджа Буша - Фриц Эрмарт. Это имя уже звучало сегодня в программе, в мемуарах бывшего главы ЦРУ Роберта Гейтса. Он был на ужине с Крючковым в ресторане "Maison Blanche". Господин Эрмарт, почему вы тогда поддерживали Ельцина?

Фриц Эрмарт:

Меня, как и многих других моих коллег, называли "ястребами" "холодной войны". Наши аргументы состояли в следующем. Мы считали, что политические ценности "холодной войны" важнее, чем стратегические. И все мы, кто разделял эту точку зрения, внимательно наблюдали за тем, как в конце 80-х годов в Советском Союзе и, в частности, в России зародилось собственное подлинно демократическое движение. Мы видели, что духовным лидером этого движения, несомненно, стал Андрей Сахаров, а его практическим, политическим лидером оказался, как это ни парадоксально, ветеран советской номенклатуры - Борис Николаевич. Мы пытались донести до наших политических лидеров здесь, в Вашингтоне, что это демократическое движение зародилось, что это - собственное российское движение, что у него есть будущее и что оно набирает силу. Вот на основании этих доводов мы и говорили: обратите внимание на Ельцина. Всегда находились и обратные аргументы. Кто-то предупреждал: осторожно, на этого человека нельзя положиться, у него взрывной характер, он - представитель старой номенклатуры.

Ирина Лагунина:

Кто представлял и проповедовал этот подход в Соединенных Штатах?

Фриц Эрмарт:

Первый критический голос, который был поднят здесь (я слышал это собственными ушами, это было сказано мне самому), по иронии судьбы, был голос Владимира Крючкова. Помните такого? Он был главой КГБ. Каким-то странным образом он оказался в Вашингтоне на саммите 87-го года, и мы - Колин Пауэлл, Боб Гейтс, Александр Бессмертных и я - мы все вместе ужинали в "Белом Доме". Это было вскоре после того, как Ельцина исключили из членов Политбюро - осенью 87-го. За ужином американская сторона отметила, что этот жест - исключение из Политбюро - выглядит довольно неприглядно. А Крючков сказал: "Он не демократ". Так что люди в Москве уже в то время лоббировали против Бориса Николаевича. Но мы разделяли мнение, что он - самостоятельная политическая сила, практический лидер собственных демократических элементов в России, и на него надо обратить внимание.

Ирина Лагунина:

Напомню, ужин в "Белом Доме" - это ужин в модном вашингтонском ресторане "Maison Blanche". Владимир Крючков странным образом очень точно показывал своим американским коллегам, что на самом деле происходит в Москве.

Роберт Гейтс, книга "Из тени":

В пятницу 9 февраля 90-го после вечернего раунда переговоров с Шеварднадзе министр иностранных дел попросил поговорить со мной лично. Раньше такого не случалось, и я чувствовал себя не очень уютно. И Шеварднадзе, и Горбачев считали, что я каким-то образом отвечаю за всю американскую разведку. Не трудно было понять, на чем основаны эти взгляды. Шеварднадзе сказал мне, что его бывший коллега пишет о нем грязную книжку, в которой много лжи и измышлений, и что книга должна быть опубликована в Соединенных Штатах. Не мог бы я сделать что-то, чтобы остановить ее выход в свет? Удивляясь советскому убеждению, что ЦРУ всесильно - вероятно, основанное на том, какую роль в СССР играл КГБ - я сказал Шеварднадзе, что сделаю, что могу. На самом деле, я просто пытался проявить вежливость. Я знал, что помочь ему ничем не смогу. Во время следующей встречи в мае Шеварднадзе подошел ко мне и рассыпался в благодарностях за то, что я для него сделал. Явно, либо автор оставил затею, либо издатель решил не издавать книгу, а Шеварднадзе приписал это решение мне. Я улыбнулся и принял его теплую признательность...

Во время этого визита в Москву у меня также прошла третья по счету секретная встреча с главой КГБ Крючковым. Она была очень тревожной, даже с точки зрения такого пессимиста относительно внутреннего развития Советского Союза, как я. На этот раз не было ни укромного домика, ни роскошного ужина. Мы встретились в его кабинете, в бывшем кабинете Андропова, в штаб-квартире КГБ. Его тон, поведение и все его взгляды и подходы были абсолютно другими. Более формальными и жесткими, менее откровенными и чистосердечными. Разговора о том, что надо поддерживать реформы и перестройку, больше не шло. Он долго говорил о проблемах в СССР, в национальных окраинах, о неприглядном положении России. Он сказал: "У людей от перемен кружится голова", - а значит, надо замедлить темп, восстановить порядок и стабильность. Крючков, похоже, списал Горбачева и считал, что перестройка была большой ошибкой. Мы говорили около часа, после чего я откланялся. Как я заметил Джеймсу Бейкеру, когда вернулся в гостиницу, Крючков уже явно не сторонник перестройки, и Горбачеву надо быть осторожным. Позже я сказал Конди Райс, что в Москве произошла важная и опасная перегруппировка сил. Меня особо поразило то, как открыто Крючков показал, что он изменил свою позицию, что он открыто противостоял Горбачеву. Причем, он не скрывал этого перед высшим американским должностным лицом, которого считают жестким в отношении СССР. Я решил, что больше не буду встречаться с Крючковым. (...)

Всю весну (1991-го) мы спорили о том, как относиться к основному сопернику Горбачева. Мы и он прошли длинный путь с тех пор, как он столь неудачно посетил Белый Дом в сентябре 89-го, хоть члены администрации и продолжали еще долгое время не замечать его после этой встречи. Восемь месяцев спустя, после той встречи Ельцина с Бушем, Скоукрофтом и со мной в кабинете Скоукрофта и неделю после того, как Ельцин был избран председателем Верховного Совета России в мае 90-го года, я написал Бушу меморандум о новом российском лидере. В короткой записке, датированной 6 июня 90-го года, я предупреждал, что в результате встречи в 89-м мы, может быть, недооцениваем Ельцина. Я писал: "Он показал, что может замечательно приспособиться и использовать правила системы для того, чтобы восстановить себя как политического лидера. Он показал себя эффективным и популярным политиком, хоть и неровным..." Я закончил свой меморандум словами: "Он будет основным игроком, по крайней мере, на какое-то время, и нам стоит избегать публичных негативных высказываний в его адрес. Может так получиться, что однажды мы сядем за стол переговоров напротив него". Буш написал на полях этого меморандума: "Я согласен".

Ирина Лагунина:

Какие аргументы предоставлялись Джорджу Бушу, чтобы изменить его мнение о Ельцине и как он на них реагировал? Вопрос Фрицу Эрмарту.

Фриц Эрмарт:

Помню, осенью 89-го, накануне саммита на Мальте Джордж Буш запросил экспертов по Советскому Союзу в ЦРУ дать ему брифинг о положении в СССР. Я тогда ставил для себя вопрос: будет ли успешной перестройка? И ответ был таков: зависит от того, чью перестройку вы имеете в виду. Одна перестройка - перестройка консерваторов, тех, кто, в конце концов, в 91-м году попробовал учинить в стране переворот. Их представление о перестройке было приблизительно таким, как у Андропова. Они знали, что реформы необходимы, но они хотели оставить при этом автократическую власть партийной элиты. Вторая перестройка - это перестройка Горбачева, своего рода усредненный вариант. И, наконец, перестройка демократов, объединившихся в конце 80-х - в начале 90-х годов вокруг Ельцина. Я считал, что перестройка Горбачева не будет успешной, потому что Горбачев хотел совместить несовместимое, то есть элементы демократии с однопартийной системой.

Ирина Лагунина:

Говорил Фриц Эрмарт, эксперт по России, в прошлом - высокопоставленный сотрудник ЦРУ.

В начале декабря 1989 года, когда Берлинская стена уже пала, а страны социалистического блока были охвачены пламенем революций, на острове Мальта встретились два лидера — Михаил и . О чем они там говорили, до сих пор остается загадкой — подробностей нет даже в мемуарах обоих политических деятелей. Однако пресс-конференция, проведенная по итогам мальтийских переговоров, определенно запомнилась.

«Мир покидает одну эпоху и вступает в новую. Мы стоим в начале длинного пути. Это путь в эпоху прочного мира... Я заверил президента Соединенных Штатов, что никогда не начну войну против США», — сказал Михаил Горбачев. Джордж Буш приветствовал его слова.

Именно так и завершилась «холодная война». Однако даже сами мальтийские переговоры не были спонтанными: Буш и Горбачев хотел переговорить уже давно — причиной тому была напряженная обстановка в Восточной Европе, а также необходимость согласования шагов по взаимному разоружению. В качестве локации для диалога двух лидеров была выбрана Мальта. Правда, сначала предполагалось, что переговоры пройдут поочередно на борту советского и американского военных кораблей.

Изменения в планы Горбачева и Буша внесла погода — пришлось проводить переговоры на теплоходе «Максим Горький». Согласно воспоминаниям посла США в Советском Союзе Джека Мэтлока, Горбачеву «необходимо было, чтобы видели: он ведет дела с на равных, а не как побежденный противник».

Уже в самом начале переговоров Горбачев сделал уступки по главному пункту — отказался от «доктрины Брежнева», то есть от любого вмешательства в дела стран социалистического блока.

«Пусть народы сами, без вмешательства извне, решают, как им быть», — заявил советский лидер, пообещав заняться и выводом советских войск, размещенных на территории Восточной Европы. Таким образом, был решен и вопрос об объединении Германии, хотя в Политбюро такой сценарий рассматривали лишь в случае, если и Варшавский договор одновременно самораспустятся.

Кроме того, во время переговоров был заложен фундамент для подписания договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Примечательно, что в ответ Буш пообещал остановить действие поправки Джексона-Веника, которая ограничивала торговлю современными технологиями с СССР, а также с рядом других государств соцблока. Произошло это, правда, только в 2012 году. Причем одновременно с отменой этой поправки начал действовать санкционный «список Магнитского».

Наконец, в ходе переговоров Горбачев пообещал Бушу не использовать насильственные методы в отношении сепаратистов в государствах Прибалтики.

«Встреча на Мальте Буша с Горбачевым. Это был советский Мюнхен. Американский президент напрочь переиграл «наивного» советского лидера, Советский Союз без всяких компромиссов сдал стратегические плацдармы в Восточной Европе», — уверен сын прославленного советского дипломата Анатолий.

Однако сам главный герой этой истории придерживается иной версии событий. В интервью ТАСС Михаил Горбачев заявил, что необходимо помнить об уроках Мальты, констатировав, что «опасность исходит от американской позиции».

«Теперь опять появились признаки «холодной войны». Можно и нужно остановить весь этот процесс. Ведь остановили же в 80-х годах. И пошли на разрядку, на объединение. Там было покруче нынешнего. Можем и сейчас так сделать», — уверен Горбачев.

А.С.Черняев «Горбачев–Буш: встреча на Мальте в 1989 году»

Встреча лидеров двух сверхдержав на Мальте оказалась как–то в тени в бурном потоке международных событий эпохи перестройки. Может быть потому, что не было подписано никаких совместных документов и даже не выпущено коммюнике о встрече. И сведения о том, что там происходило, можно было получить только от узкого круга присутствовавших там, а они не склонны были особенно распространяться, поскольку встреча носила в общем–то закрытый характер.х
Впоследствии на Западе появились статьи, посвященные «Мальте».хх В исследованиях о периоде перестройки – разделы. В них более или менее адекватно отражены итоги этой встречи.
У нас же мне не попадалось попыток серьезно оценить ее значение.

Встреча на Мальте обозначила конец холодной войны.

Каковы предпосылки «Мальты»? Они и психологические, и ситуационные (т.е. случайные), и, конечно, политические. Не буду их расставлять по ранжиру.
Прошел почти год с инаугурации Буша. Его предшественник и «наставник» Рейган во время своего второго президентства встречался с Горбачевым 4 раза. Буш, вступив в должность, сделал длительную «паузу» – для «анализа и выработки позиции». Это вызвало недовольство не только в Москве. Американская пресса начала жестко критиковать новую администрацию, подозревая в намерении прервать тенденцию к улучшению отношений с СССР. Сам Рейган, положивши начало этой тенденции, публично выразил недовольство «паузой».
В мае в Москву приехал госсекретарь США Джеймс Бейкер: пауза закончилась. Президент и он, Бейкер, при поддержке посла в СССР Джека Мэтлока и ряда своих сторонников, но при сопротивлении довольно авторитетных лиц в Белом Доме и в Конгрессе, пришли к выводу, что они в своей политике в отношении Советского Союза могут попробовать выйти «за пределы сдерживания» («containment»).
Бейкер в своих мемуарах подробно описывает этот свой визит. Он увидел, что в Советском Союзе происходит действительно нечто серьезное и понял из длительных и очень откровенных бесед с Горбачевым, Шеварднадзе и другими, что «перестройка» – это не очередной «трюк Кремля», чтобы усыпить бдительность Запада, и что игнорировать стремление советского руководства к глубоким переменам внутри страны и в мире было бы ошибкой. Сделал заявление, удивительное в устах по сути второго лица в администрации «главной – по нашим понятиям – империалистической державы». «Провал перестройки – не в наших интересах. В самом деле – мы хотели бы видеть успех перестройки» (См. Baker J.A.III. The Politics of Diplomacy. N.-Y. 1995, p.73).
Тем не менее, проблема возобновления процесса перемен в международном развитии, начатого при Рейгане, оставалась: с тех пор как в него «вторгся» Горбачев, он уже не мыслился без личного общения «главных фигур».
Другое обстоятельство, предопределившее Мальту, связано с тем, что надвигались «бархатные революции» в Восточной Европе, в странах–союзниках СССР.
Несмотря на то, что «имидж Горбачева» резко контрастировал с представлениями Запада о «советских вождях», несмотря на то, что его книга «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» разошлась миллионными тиражами в десятках стран на разных языках, американская элита не могла позволить себе забыть о 1968 годе в Праге. Получить уверенность, что подобного не произойдет, можно было только «на высшем уровне».
Однако по американскому графику официальная встреча планировалась на лето 1990 года. Этим Шеварднадзе с Бейкером начали заниматься еще летом 89 года. Но Буш решил поторопить события. Побывав с визитом в Варшаве и соприкоснувшись напрямую с ситуацией в Восточной Европе, он пришел к выводу, что дело со встречей не терпит отлагательств.

В июле в США «в гостях» у своего американского «аналога» генерала Скоукрофта (советник президента по национальной безопасности) побывал маршал Ахромеев. Кстати, произвел там сильное впечатление своей компетентностью, интеллигентностью и разумным подходом к проблемам контроля за вооружениями.
Буш попросил его, по возвращении домой, передать Горбачеву личное письмо, в котором и предложил встретиться накоротке, не дожидаясь официального визита Горбачева в Вашингтон (была его очередь).х
Горбачев в начале августа ответил согласием – и тоже личным письмом, которое отвез президенту А.А.Бессмертных, бывший тогда заместителем министра иностранных дел. В разговоре с ним Буш предложил провести встречу либо в Кэмп–Дэвиде (официальная резиденция президента США), либо в его личном загородном доме в Kennebunkport’e, либо на одном из островов вблизи Испании.
Горбачев не согласился. И тогда была придумана формула, которая устраивала обоих: к берегам Мальты подходят два военных корабля, советский и американский. Беседы проходят поочередно то на одном, то на другом. Никаких официальных церемоний, всего на два дня, минимум участников, с правительством Мальты никаких проблем – оно будет радо оказать гостеприимство, которое может «войти в «историю».х
Горбачева эта формула и такая «символика» устраивали, хотя они и с американским акцентом. Он вообще не любил парадности и официальщины. А к скорейшей встрече с наследником Рейгана он стремился не меньше, чем Буш. Причем рассчитывал быстро найти с ним общий язык. Оба высоко ценили (и при случае напоминали друг другу шутя) свой очень интриговавший прессу «разговор в автомобиле» в 87 году в Вашингтоне. Тогда, прощаясь, Буш, еще вице–президент, сказал примерно так: можете ко мне обращаться в любой момент по любому вопросу американо–советских отношений. Я постараюсь сделать все, что смогу!
Даты были согласованы с учетом того, что у Горбачева на конец ноября был намечен официальный визит в Италию и в Ватикан. (Кстати, визит прошел в атмосфере невероятной массовой эйфории, где бы Горбачев ни появлялся).
1 декабря вечером мы прилетели из Милана в Валетту.
Встречало едва ли не все население главного острова. Президент и премьер во дворце Республики устроили торжественный прием… Но погода явно обещала испортиться. К счастью, Горбачев загодя на этот счет обеспокоился: еще в Москве распорядился подогнать к берегам Мальты не только крейсер «Славу», но и огромный пассажирский теплоход «Максим Горький», курсировавший в Средиземном море. Он должен был выполнять роль гостиницы для делегации и сопровождающих – по удачному прецеденту с подобным кораблем «Георг Отс» в Рейкьявике. Попрощавшись с мальтийскими хозяевами, мы сразу же направились туда, на весьма комфортабельный «борт».
Проснулись мы под рев и грохот мощного шторма. В иллюминатор было видно, как стоявший неподалеку наш ракетоносец «Слава» и – чуть поодаль – американский крейсер «Белкнап» кидало из стороны в сторону как утлые суденышки.х О переговорах там не могло быть и речи. Горбачев позвонил Бушу и предложил проводить всю встречу на теплоходе, который стоял прочно пришвартованный к пирсу. Его тоже качало, но не настолько, чтобы, идя между каютами, хвататься за стенки.
Джордж Буш, служивший во время мировой войны в морской авиации, не счет возможным подвергать «сухопутного» Горбачева опасности «прыгать» с крейсера на крейсер и обратно. Согласился. И сам оба дня ловко проделывал эту операцию. Мы не без восхищения наблюдали, как президент сверхдержавы ловко и быстро скользил по трапу в катер, как катер, то пропадая за гребнем волны, то возникая вновь, приближался к «Максиму Горькому», и Буш спортивно вбегал на палубу. Обратно – таким же образом!

Команду доставили отдельно и не так лихо, с бóльшими предосторожностями. В команду входили: Джеймс Бейкер , Брент Скоукрофт , Джон Сунуну – руководитель аппарата Белого дома, Денис Росс , руководитель штаба планирования политики в госдепе, Боб Блэквилл , специальный помощник президента по делам Европы, Бойден Грейс , советник в аппарате Белого Дома.
Команда Горбачева: Эдуард Шеварднадзе – член Политбюро, мининдел, Александр Яковлев – член Политбюро, секретарь ЦК, Анатолий Черняев – помощник Генсека по международным вопросам, маршал Сергей Ахромеев – советник Генсека по военным делам, Александр Бессмертных , Анатолий Добрынин – бывший посол в США, советник Генсека.

Собрались обе «команды» в подготовленной капитаном «Максима Горького» комнате – размером не больше, как мне показалось, 20 квадратных метров. Знакомимся, шутим насчет шторма, необычности обстоятельств встречи и т.п. Джордж Буш вдруг извиняется и просит «отпустить» его и Горбачева на несколько минут поговорить один–на один. Горбачев делает мне знак. Удаляемся в соседнюю каюту, более просторную и светлую, с мягкими креслами. Буша сопровождает Скоукрофт.

Президент и Генсек уселись вполоборота друг к другу (так были привинчены кресла) перед маленьким металлическим круглым столиком. Переводчики – за каждым из них. Мы с генералом поодаль на табуретках.

С первых слов стало ясно, что конфиденциальность нужна была, чтобы высказать претензии по ситуации в Центральной Америке.х Но Горбачев перехватил у него инициативу и сам заговорил о Кубе. Он недавно там был и, вернувшись в Москву, написал Бушу письмо. Но только теперь он сообщил ему, что Кастро намекнул на желательность содействия Горбачева в нормализации отношений с США. «Я готов помочь, – закончил Горбачев, –но решать вам».

– Хочу выложить, так сказать, на стол все карты по Центральной Америке и по Кубе, – резко отреагировал Буш.

И продолжал (даю самое существенное):
«Мы видим, что на фоне вашего движения вперед Кастро подобен якорю, который тормозит движение. Этот человек явно шагает не в ногу с теми процессами перемен, которые охватывают Советский Союз, Восточную Европу и наше полушарие. Демократические перемены чужды ему.

Общественное мнение в США поддерживает Вас, решительно поддерживает перестройку, а также Вашу роль в развитии плюралистических процессов в Восточной Европе, роль, которая не сводится к сдержанности, а служит стимулом перемен. Но в глазах людей продолжение поддержки Фиделя Кастро сильно вредит Вам. Буду откровенен: это просто непонятно. Ведь он противостоит Вашему курсу».

– Что ж, это плюрализм мнений , – бросил реплику Горбачев.
– Было бы очень хорошо, если бы мы смогли найти способ, который позволил бы и вам прекратить эту чрезвычайно дорогостоящую и ничего не дающую для вас перекачку помощи. Эти миллиарды долларов вы могли бы использовать с большой выгодой для себя, а заодно снять серьезный раздражитель в советско–американских отношениях.
…Кастро застрял в каменном веке. Он даже не разрешает группе наблюдателей ООН посетить тюрьмы на Кубе. Многочисленные беженцы с Кубы создают у нас сильный эмоциональный настрой против него. Это тоже осложняет дело.

Горбачев спокойно выслушал эту филиппику и стал разъяснять президенту: он, мол, плохо представляет наши отношения с Кастро. Отношения с Кубой у нас сложились «на определенном этапе истории», кстати, «в условиях экономической блокады». Да, мы продаем Кубе товары по заниженным ценам. Но и импортом с Кубы мы удовлетворяем свои потребности в ряде очень важных для нас продуктах. Сейчас взяли курс на то, чтобы постепенно освободить экономические связи с нею от таких преференций.
А что касается политики, то нельзя забывать, что Куба – независимая страна со своим правительством, своими амбициями, своим пониманием вещей. Кастро отнюдь не является нашей марионеткой. И мы не собираемся учить Кубу. Пусть поступают как хотят.

Буш обещал посоветоваться со Скоукрофтом и другими, как поступить. «И, может, что–то сделаем, – пообещал он, – но при этом было бы полезно, чтобы кубинцы предприняли какие–то шаги в области прав человека по примеру Советского Союза».

Перешли к другим вопросам.

Никарагуа. Признали, что оружие поставля