Московское наследие Льва Кекушева - Наводы — LiveJournal. Архитектор лев кекушев и московский модерн Лев кекушев биография

(1862–1917/19), русский архитектор, представитель модерна.

Сведения о его биографии отрывочны. Родился в Варшавской (по другим данным – в 1863 в Симбирской) губернии 7 (19) февраля 1862. В 1888 окончил Петроградский институт гражданских инженеров. С 1890 жил в Москве. Первой его здешней работой стали Центральные бани (1890), при проектировании и строительстве которых он действовал как помощник С.С.Эйбушица. В 1893–1897, будучи участковым архитектором, выступил уже самостоятельно – как автор богадельни имени Геера на Верхней Красносельской улице. С 1898 – архитектор Московского торгового домостроительного общества.

Модерн Кекушева, включая немало экстравагантных декоративных деталей, в целом достаточно сдержан, органически вписываясь в мощно обновлявшуюся в те годы градостроительную канву. Его романтический историзм за отдельными исключениями (мавританские черты богадельни имени Геера) имеет не столько восточную или «неорусскую», сколько западную ориентацию, сочетая мотивы романо-готического средневековья с поисками, родственными передовому австро-немецкому зодчеству того времени. Весьма многообразны и живописны его фасадные композиции с декором, обычно пластически усложняющимся от нижних ярусов к верхним, что порождает эффект поэтапной дематериализации здания. Среди многочисленных произведений мастера – доходный дом Хлудовых в Театральном проезде (1894–1896), особняк О.И.Листа в Глазовском переулке (первоначально – собственный дом Кекушева, 1898–1899; с мозаикой В.Ф.Валькота), ряд построек на Московско-Ярославской железной дороге (до 1900), в том числе перрон Ярославского вокзала и вокзал в Мытищах, особняк И.А.Миндовского на Поварской (1903–1904), доходный дом И.П.Исакова на Пречистенке (1904–1906), ресторан «Прага» (1906; надстроен в 1915 и реконструирован в 1955). По его проекту первоначально (до пожара 1901) строилась гостиница «Метрополь». Наиболее известен т.н. дом Кекушева, собственные особняк и доходный дом зодчего на Остоженке, решенный в виде причудливого «современного замка» (1900–1903).

Кекушев работал и как педагог: в 1898–1904 преподавал в Техническом училище (построил для него химическую лабораторию на 2-й Бауманской улице), Строгановском институте и Московском инженерном училище ведомства путей сообщения. После 1912 судьба его обрела загадочный и, возможно, трагический оттенок. Он перестал принимать какие-либо заказы, лишь время от времени помещая в журналах свои проекты; быть может, причиной тому служило прогрессирующее нервное заболевание. Бесследно, без некролога, исчез в годы революции и Гражданской войны.

А это рассказ с иллюстрациями об одном из архитектурных творений Л.Н.Кекушева.

Подробнее...

Перед стеной, ограждающей бывшую Преображенскую старообрядческую женскую обитель, находится оригинальное краснокирпичное строение с большими окнами, выделенным центром, красивыми навесами над крыльцами. Это здание (Преображенский вал, N 19) было выстроено талантливым архитектором Л. Н. Кекушевым в 1912 г. для больницы старообрядческой общины.

Процитировано со страницы сайта Москва - столица России. Энциклопедия

Этот дом выглядит очень загадочно... Оказалось, это последнее известное творение архитектора Л.И.Кекушева (яркого представителя русского модерна). Сейчас здесь располагается туберкулезный диспансер, а строилось здание для больницы старообрядческой общины. Мне кажется, домам, построенным в стиле модерн, идет некоторая заброшенность - это добавляет таинственности и пробуждает любопытство...

« » на Яндекс.Фотках

« » на Яндекс.Фотках

Российский архитектор, первый по времени и крупнейший мастер стиля модерн в Москве.

Лев Кекушев родился в семье офицера в Вильно. Окончив виленскую гимназию, учился в Институте гражданских инженеров в Санкт-Петербурге (1883-1889). Проработав год в СПБ, переехал в Москву в 1890, cтажировался у С. С. Эйбушица, основал собственную архитектурную фирму в 1893. За время стажировки стал м

астером прикладных технологий - ковки, гальванопластики, травления металлов и стекла.

В 1890-е гг., совместно с И. А. Ивановым-Шицем проектирует инфрастуктуру Вологодско-Архангельской (Ярославской) железной дороги. Впоследствии, расширил здание Ярославского вокзала.

В 1893 году Кекушев проекти

рует и строит первую московскую постройку в стиле модерн - доходный дом в Варсонофьевском переулке (в наше время перестроен с сохранением фасада, интерьер утрачен). В отличие от более позднего модерна Ф. О. Шехтеля и В. Ф. Валькота, стиль Кекушева наиболее близок к раннему франко-бельгийскому модерн

у Виктора Орта. Новомодный стиль моментально приобретает поддержку видных московских застройщиков (Якоб Рекк) и меценатов (Хлудовы, Морозовы). Известно, что особняк по Глазовскому переулку, дом 8, Кекушев строил для себя (1898-1899), но промышленник А. Г. Лист, восхищённый постройкой, предложил за н

его такую цену, что архитектор не смог отказаться.

В 1899 году Кекушев выигрывает конкурс на проект гостиницы «Метрополь», однако волей Саввы Мамонтова, организатора строительства, подряд достаётся Валькоту. После ареста Мамонтова новые владельцы нанимают Кекушева управлять строительством. «Ничто

из прежней практики Валькота и близко не подходит к масштабам Метрополя. Участие Кекушева, вероятно, было главным фактором успеха этого проекта» (Брумфилд, гл. 3). Кекушев-предприниматель быстро сколотил состояние и строил собственные доходные дома в Хамовниках (Олсуфьевский переулок) и на Остоженк

е (после развода дома на Остоженке достались его бывшей жене, А. И. Кекушевой).

Дом И. А. Миндовского, Поварская, 44, посольство Новой ЗеландииРасцвет творчества Кекушева и московского модерна в целом пришелся на 1900-1903 гг. Он строит такие разные здания, как Иверские торговые ряды на Николь

ской, особняк Носова на Электрозаводской, здание железнодорожного вокзала в «Царицыно» и особняк И. А. Миндовского на Поварской (входивший в состав элитного квартала, спроектированного по заказу компании Якоба Рекка). Эти постройки отличает исключительная проработка интерьеров и декоративных металли

ческих деталей.

После революции 1905 года общественное мнение отвернулось от роскоши раннего модерна в сторону неоклассики и сдержанного «северного модерна». Кекушев оказался не способным изменить свой стиль, или не пожелал сделать это. Его крупнейший проект - ресторан «Эльдорадо» (1907) - был по

строен другим архитектором со значительными отступлениями от кекушевских чертежей. В 1910-е гг. творчество Кекушева быстро угасает; исключая больницу в Преображенском (1912), его постройки 1910-х годов невыразительны.

М. B. Нащокина предполагает, что самоустранение Кекушева - последствие болезни,

вероятно, психической. Смерть архитектора остаётся тайной - не известны ни год смерти, ни место погребения.

Сын архитектора, Николай Львович, стал известным авиатором. Награждён орденом Красного Знамени за боевые действия в Средней Азии в 1924. Бортмеханик полярной авиации в 1930-e годы, член экип

ажа П. Г. Головина, впервые высадившегося на Северный полюс 5 мая 1937 в ходе подготовки к высадке полярной экспедиции Ивана Папанина. В годы Великой Отечественной войны совершил 59 полётов на невооружённом Ли-2 в осаждённый Ленинград, вывозя блокадников на большую землю, cлужил в ВВС Северного флот

Дом Кекушева в Москве. Остоженка, 21 (м. «Кропоткинская»).
Фото М. Федина из коллекци М. Золотарева

Финал жизни Кекушева покрыт абсолютным мраком. Сын утверждал: отца не было в живых уже в 1914 году, в то время как дочь писала, что он умер в 1917-м. Нежелание рассказывать подробности, путаница в датах наводят на мысль: близкие не хотели выносить на публику какую-то семейную тайну.

Весной 1919 года в тускло освещенном зале ожидания Брестского вокзала седой человек безучастно смотрел прямо перед собой. Два господина из «бывших», проходя мимо, замедлили шаг.

Тебе не кажется, что он похож на архитектора Кекушева?

Не может быть - тот давно умер.

А я тебе говорю, это - он.

Продолжая спорить, пара направилась к выходу. Седой мужчина усмехнулся вслед: «Надо же, меня еще помнят...»



Кекушев Лев Николаевич 1907
Карьера Льва в Первопрестольной сложилась в одночасье: он сумел устроиться помощником к самому высокооплачиваемому московскому архитектору, возводившему Центральные бани

Некогда блестящего архитектора Льва Кекушева знала вся Москва. «На какой особняк ни посмотришь, везде Кекушев, Кекушев...» - беззлобно острили москвичи, но в звании «короля московского модерна» ему не отказывали. Ежегодник «Архитектурная Москва» за 1911 год писал об архитекторе: «Это он построил одно из популярнейших и интереснейших зданий в Москве для Г. И. Хлудова. Это он старое, никуда не годное здание на Арбате превратил в уютнейший и любимейший ресторан Москвы - «Прагу». Это он построил особняк «со львами» на Остоженке. Это его особняки выделяются на Поварской».

Человек, создавший свой, «кекушевский» город, не был москвичом. Он родился в Вильно, где по военному ведомству служил его отец. В Петербурге окончил Институт гражданских инженеров с серебряной медалью и в июне 1890 года перебрался в Первопрестольную, которая как раз переживала строительный бум.

Усадебная Москва осталась в прошлом, на смену пришел мир капитала. Стремительно богатевшая буржуазия скупала старинные барские хоромы, перестраивала по своему вкусу или возводила новые особняки на улицах, где традиционно селилась аристократия: на Пречистенке, Поварской, Малой Никитской. И хотя это нравилось далеко не всем - поэт Валерий Брюсов горевал, что «на месте флигельков восстали небоскребы, и всюду запестрел бесстыдный стиль модерн», - Москва продолжала дерзновенно менять свой облик.

Карьера Льва сложилась в одночасье: талантливый и жадный до строительства всего нового, он сумел устроиться помощником к самому высокооплачиваемому московскому архитектору Семену Эйбушитцу, возводившему по заказу Хлудовых Центральные бани. На этой постройке Кекушев проработал почти четыре года и сумел не только установить прочные отношения с именитой купеческой фамилией, но и сделаться полноценным соавтором проекта.

Оценив двадцативосьмилетнего инженера в деле, Эйбушитц доверил ему отделку всего банного интерьера. И не прогадал! Особенно поражала спроектированная Львом великолепная двухмаршевая лестница в холле с двумя грифонами у подножия. «Ну и размах у вас, молодой человек! - воскликнул всегда сдержанный Семен Семенович. - Подобное я видел только в парижской Гранд-опера».



Особенно поражала спроектированная Львом великолепная двухмаршевая лестница в холле с двумя грифонами у подножия.

Начинающему архитектору принадлежит и целый ряд технических новшеств - инженерная закваска в Кекушеве чувствовалась всегда. Он не только разработал уникальные очистные подземные сооружения с тройным отстойником, создал машину для колки дров, работающую при помощи пара (эта установка прослужила в первозданном виде до 1931 года!), но и придумал, как избавляться от горы использованных банных веников: соорудил огромную центрифугу, выжимавшую из мокрых веников воду, после чего их просто сжигали в главном котле.

В начале 1893 года в одном из банных зданий немецкая фирма «Сименс и Гальске» устанавливает первый в городе общественный лифт, что вызвало настоящую сенсацию. Пока все дивились, Лев ломал голову над тем, что делать, если возникнут перебои с электричеством, и так усовершенствовал систему тяги, что кабина продолжала поднимать пассажиров даже при полном отключении электричества! В фирме-изготовителе узнали об этом лишь спустя двадцать лет - и не поверили. В 1913 году во время капитального ремонта бань из Германии прибыли специалисты, чтобы убедиться во всем на месте. Поговаривали даже, что фирма «Сименс и Гальске» выдала Кекушеву солидную премию. Как писал один из мемуаристов: «За немецкую блоху, кою Лева подковал».

Хлудовские бани дали карьере зодчего зеленый свет - после этого он прочно утвердился в Москве и приобрел известность. Принявший русское подданство австриец Эйбушитц часто говорил молодому коллеге: «У российских городов есть свой стиль, но нет того, кто смог бы его воплотить». «Почему бы мне не стать этим человеком?» - подумал Кекушев и в 1893 году создал собственное архитектурное бюро. Он не испытывает недостатка в заказчиках, строит и перестраивает торговые и доходные дома, больницы и рестораны, особняки и дачи сначала в духе московской эклектики, затем модерна.



Кекушев начал сотрудничать с богачом и меценатом Саввой Мамонтовым, когда тот, занятый строительством Вологодско-Архангельской железной дороги, заказал архитектору выполнить необходимые проекты.
Фото репродукции картины В. Серова «Портрет С. И. Мамонтова», 1891 год
Тульский областной художественный музей

Вскоре судьба дарит Кекушеву встречу с богачом и меценатом Саввой Мамонтовым, прозванным современниками Саввой Великолепным. Поводом для знакомства послужили деловые интересы Мамонтова. Занятый строительством Вологодско-Архангельской железной дороги, он искал архитектора, который смог бы быстро и качественно выполнить проекты необходимых строений - станций, вокзалов, водонапорных башен, паровозных депо, казарм для служащих, будок стрелочников и даже бань. Лев с однокашником по институту Илларионом Ивановым-Шицом с удовольствием взялись за необычный заказ и выполнили его в так называемом «швейцарском» стиле. Пассажиров постройки с высокими крышами радовали - все бревенчатые, все окрашенные в светло-желтый цвет, имеют веселый вид.

Окончание работ на северной ветке совпало с радостным событием в жизни архитектора - двадцатого апреля 1897 года он женился на миловидной девятнадцатилетней барышне из города Кременчуга Полтавской губернии Анне Ионовне Болотовой, дочери отставного штабс-капитана. Венчание состоялось в одном из старейших московских храмов Космы и Дамиана в Шубине, расположенном напротив дома генерал-губернатора на Тверской площади.



Последнее железнодорожное сооружение Льва Николаевича по заказу Мамонтова - перестройка Ярославского вокзала. Сегодня бывший перрон - часть вестибюля
Фото: М. Федина

Хотя солидному импозантному жениху стукнуло тридцать пять, он был влюблен как мальчишка и посвятил невесте безыскусные, но очень искренние стихи: «Все святое отдать / И своею назвать, / Дорогою. / Ведь в блаженстве тогда / Будем жить до конца / Со женою». После венчания молодые поселились в съемной квартире в доме наследниц Хлудовых - роскошном здании с трехгранным эркером на углу Театрального проезда и Рождественки. И зажили счастливой семейной жизнью.



Семейство архитектора разрасталось. С женой Анной Ионовной и детьми - Николаем, Татьяной и Екатериной
©Музей архитектуры имени А.В. Щусева

Стояли теплые и ясные майские дни. На ярком небе блестели церковные маковки, распускалась первая нежная зелень. Взяв лихача в Театральном проезде, Кекушев намеревался поехать в мастерскую, как вдруг его окликнули. В высоком стройном молодом человеке он узнал знакомого по Петербургу, начинающего архитектора Ивана Жолтовского, которого близкие звали Яном.

Какими судьбами в городе? - обрадовался Кекушев.

Три дня назад прибыл утренним поездом. Но ты, кажется, куда-то спешил?

Ничего, дела подождут. Давай присядем где-нибудь и поговорим. Здесь за углом на Кузнецком прекрасная кофейня.

Расположившись за столиком, они продолжили беседу.

Как сложилась твоя карьера в Петербурге? - поинтересовался Кекушев.

Да можно сказать - никак. Помогал Александру Степанову проводить коммуникации в знаменитый дворец Юсуповых на Мойке. Но получить постоянную работу не удалось. Зато предложили место городского архитектора в Иркутске. По дороге в Сибирь заехал в Москву и неожиданно получил приглашение преподавать в Строгановском училище - там открылась вакансия руководителя класса архитектурного рисования.

И ты еще раздумываешь? - возмущенно воскликнул Кекушев. - Да в Москве даже дышится свободнее! А сколько возможностей! Вот Савва Мамонтов затевает стройку грандиозной гостиницы в европейском стиле. Работы там хватит на всех. На первых порах я помогу.

Спасибо, Лева. Я этого никогда не забуду.

Жолтовский действительно приложил руку к оформлению отдельных интерьеров в гостинице «Метрополь». Дела его в Первопрестольной быстро пошли в гору. Через пару лет Ян уже мог позволить себе снять квартиру на третьем этаже роскошного дома наследниц Хлудовых. Соседние апартаменты занимали Кекушевы.



Лев Николаевич уже приступил к строительству «Метрополя», когда Мамонтов понял: в фасаде Кекушева ему мучительно не хватает новизны и блеска. Представленный им внешний облик гостиницы показался Савве Ивановичу слишком традиционным
Фото: М. Федина

Гостиница «Метрополь» задумывалась Мамонтовым по европейскому образцу - помимо комфорта должна была предоставлять постояльцам возможности для разнообразного досуга: зимний сад, несколько ресторанов, магазины, выставочные залы и огромный оперный театр под стеклянной крышей, который прорезал пять этажей здания.

Для ознакомления с первоисточниками Кекушев отправляется в служебную командировку, о чем в одном из летних номеров за 1898 год сообщает газета «Новости дня»: «Архитектор Л.Н. Кекушев и инженер С.П. Чоколов на днях выехали за границу для осмотра в Вене, Берлине, Париже и Лондоне больших гостиниц, чтобы при окончательной выработке плана перестройки гостиницы «Метрополь» и сооружения здесь большого театра применить все новейшие усовершенствования, которые введены в Западной Европе». Из Европы Лев вернулся вдохновленный и сразу же приступил к созданию проекта.

Он уже начал строить огромный объем вдоль Китайгородской стены, когда Мамонтов понял: в фасаде Кекушева ему мучительно не хватает новизны и блеска. Внешний облик гостиницы показался Савве Ивановичу слишком традиционным: стиль модерн зодчий вводил лишь узором балконных ограждений, рисунком козырька над входом и светильниками.

В январе 1899 года был объявлен открытый конкурс. В нем участвовали лучшие архитекторы страны, а победил опять-таки Кекушев. Однако волевым решением меценат отстранил архитектора от работы, назначив на это место двадцатичетырехлетнего Вильяма Валькота, до этого абсолютно ничего не создавшего. Потрясенный несправедливостью, зодчий тяжело переживал: «Савва, похоже, заболел англоманией».

Еще работая над «Метрополем», Лев Николаевич начинает строить особняк в Глазовском переулке, как предполагалось, под собственный дом: в феврале 1898 года, в Касьянов день, в семье появился первенец - сын Коленька.

Работать без диктата заказчика, руководствуясь лишь своими идеями, - редкая возможность для архитектора, и Кекушев воспользовался ею в полной мере. В итоге получился великолепный особняк в стиле модерн, отделанный тарусским мрамором, с оригинальной угловой лоджией, крупной каменной кладкой цоколя, индивидуальным рисунком рам каждого окна и трогательным керамическим фризом с распускающимися подснежниками.

В нише над дверью разместилось мозаичное панно с изображением подводного мира - излюбленным сюжетом модерна. В его правом нижнем углу видна монограмма WW. Это Вильям Валькот в знак уважения преподнес Льву керамическую картину своей работы - так извинился за то, что невольно перешел ему дорогу.



Особняк в Глазовском переулке Кекушев задумал для своей семьи. В нише над дверью разместилось мозаичное панно с изображением подводного мира. Это подарок Вильяма Валькота - так он извинился за то, что невольно перешел Льву дорогу на строительстве «Метрополя»
Фото М. Федина

Интерьеры дома описал сам Кекушев в журнале «Зодчий» за 1901 год: «Потолки в кабинете и столовой обработаны в балочку с кессонами и живописью между ними; гостиная с ореховым потолком и панелью в японском характере. Во втором этаже отделка простая с оклейкой стен обоями и окраской масляной краскою. Парадная лестница - по железному каркасу, с дубовою отделкою... Облицовка стен в ванных и кухне - фарфоровыми плитами; полы вестибюля и кухни из метлахских плиток».

На креативный особняк нашлось множество покупателей - состоятельные люди озвучивали архитектору соблазнительные предложения. Поначалу Лев отказывался, но потом все-таки уступил богатому предпринимателю Отто Листу - племяннику и одновременно зятю знаменитого заводчика Густава Листа. По Москве сразу поползли слухи: дескать, молодой Лист предложил за дом такую цену, что Кекушев просто не мог устоять. На самом деле его уже целиком захватила новая блестящая идея...

В начале 1900 года в архитектурной мастерской Кекушева появился напомаженный и прилизанный господин, по виду похожий на купца. «Семен Петрович Тарарыкин, - представился он. - Владелец ресторана «Прага» на Арбате. Мне бы Льва Николаевича».

Семен Тарарыкин был личностью известной. Несколько лет назад он выиграл у прежнего хозяина арбатский трактир «Прага», сразившись с ним на бильярде. Купеческая смекалка подсказала Тарарыкину, что идеальное расположение заведения на стыке таких престижных улиц, как Арбат и Поварская, сулит верную прибыль.



Так «Прага» выглядит сегодня. Реконструкция, выполненная Кекушевым, была завершена в 1902 году, но после здание еще трижды перестраивалось
фото М. Федина

Новый владелец энергично взялся за дело, превратив захолустный трактир, который хмельные и шумные посетители окрестили «Брагой», в первоклассный ресторан для чистой публики. Теперь же, затевая капитальную перестройку, он осмелился обратиться к самому модному и востребованному архитектору Москвы. А придя к тому в дом, оробел: не слишком ли замахнулся? Позволить себе «купить» Льва Кекушева мог далеко не каждый...

Чем могу служить? - поинтересовался архитектор.

Простодушно улыбаясь, Тарарыкин заявил с купеческой прямотой:

Хочу пригласить отобедать в моем ресторане. Уважьте, не откажите. У меня к вам заказик небольшой имеется.

Я сказал дома, что приду обедать, но уж ладно, пойдемте.

В «Праге» прислуживали половые в белоснежных рубахах, подпоясанные малиновыми шнурами. Еда оказалась высшего сорта: и семга, и икра, и холодная осетрина, и расстегаи с вязигой, и поданная во льду казенная очищенная с белой головкой, не говоря уж о рябиновой и коньяке из погребов Шустова.

Кухня у вас отменная, - похвалил Кекушев.

Кухня–то отменная, - согласился Тарарыкин, - а убранство оставляет желать лучшего. Вот если б вы, почтеннейший Лев Николаевич, взялись за переделку, чтобы придать, так сказать, старым стенам новую жизнь. Я уж начал выселять с верхнего этажа мелкие конторы... А то расположение на зависть, а на фасад взглянешь - всякое желание зайти пропадает.

Да, с этим не поспоришь, - заметил архитектор, обведя глазами непрезентабельный ресторанный зал. - Только занят я сейчас очень, от заказчиков нет отбоя.

Голубчик, я обожду, - заволновался Тарарыкин. - И на расходы не поскуплюсь.

Ну что с вами делать? - рассмеялся архитектор. - Отказать после такого обеда будет невежливо. Так и быть, подавайте прошение городским властям - я подпишу.

Воспрявший духом Тарарыкин засуетился, и на смену «Шустову» пришел дорогущий «Редерер».

В 1902 году обновленная «Прага» распахнула двери. Внутреннее убранство Кекушев разбил на шесть обеденных залов, восемнадцать отдельных кабинетов, открытую террасу для музыкальных вечеров, два буфета и четыре бильярдных. Тарарыкин одним из первых среди московских рестораторов понял: во избежание внезапных конфликтов между посетителями лучше отказаться от общего пространства. Лев Николаевич виртуозно справился с этой задачей, создав многоярусную систему приватности: отделил шумные компании от деловых переговоров и романтических свиданий.



Необычный фонтан - чуть ли не единственное, что сохранилось в нынешнем интерьере ресторана от прежних времен
Фото М. Федина

Просторный вестибюль встречал гостей огромным, во всю стену, зеркалом, залы и кабинеты отделали деревом, стенной росписью и лепниной, повсюду блистали причудливые светильники и многоярусные люстры. Изюминкой парадной мраморной лестницы стали изящные фаянсовые головки Беатриче, одну из которых от полноты чувств Тарарыкин подарил архитектору, и она долго хранилась в его семье. Кекушев тоже проникся симпатией к этому всегда благодушно настроенному человеку и с удовольствием выполнял для того эскизы меню в стиле ар-нуво даже значительно позднее - в 1911 году.

Ресторан быстро приобрел славу интеллигентного и респектабельного заведения и, по словам писателя Бориса Зайцева, сделался «сладостным магнитом» для творческой публики. Профессора Московской консерватории устраивали здесь ежегодные «рубинштейновские» обеды. Блок выяснял отношения с Андреем Белым. Бунин частенько отмечал с друзьями выход новой книги или чей-нибудь приезд. Сколько шампанского было выпито в «Праге» Шаляпиным, Горьким, Телешовым, Рахманиновым, Алексеем Толстым!

Еще один интересный заказ поступил Льву Николаевичу от городских властей. В самой гуще московского торгового мира - на Никольской улице - ему предложили возвести современный магазин с витринами, залитыми электрическим светом. Вскоре на месте пыльных и темных лавок появляется стильное трехэтажное здание с большими светлыми окнами и крупной аркадой первого этажа - настоящий дворец торговли под массивным четырехгранным куполом. В 1903 году Никольские ряды открыли для покупателей.



Заказ возвести современный магазин в самой гуще московского торгового мира - на Никольской улице - Кекушев получил от городских властей
Фото М. Федина

Только на первом этаже разместилось восемь крупных магазинов, каждый с отдельным арочным входом с Никольской. Такая автономность позволила сделать торговлю универсальной, поэтому наряду с гастрономическим магазином Ф.И. Павлова сюда въехали галантерея П.Л. Уткина, аптека и парфюмерия Зильбермана, магазин Товарищества Г. И. Заглодина сыновей, торговавший парчой, аптека К. Эрманса и Ко.

Параллельно с этими проектами Кекушев воплощал в жизнь идею, которая заставила его продать особняк в Глазовском. Тянуть с собственным домом больше не следовало - семья разрасталась, к тому времени родилась дочь Татьяна. В мае 1900 года зодчий купил обширный участок на Остоженке, по традиции записал его на жену - о нем всегда вспоминали как о прекрасном семьянине - и отправил Анну в управу с прошением о намерении построить двухэтажный особняк с полуподвалом и службами.

На самом деле для своей семьи архитектор задумал... настоящий рыцарский замок в миниатюре по образцу тех, которые видел в заграничном путешествии, - с мощными стенами, заглубленными оконными нишами и угловой остроконечной башней. «Это тот редкий случай, - шутил Лев, - когда вкусы заказчика и устремления архитектора счастливо совпали и привели к потрясающему результату».



Фрагмент фасада Никольских рядов
Фото 1990-х годов

Средневековая готика в самом сердце Первопрестольной будоражила воображение москвичей еще на стадии постройки. Но никто и предположить не мог, какой очередной сюрприз готовит им неугомонный зодчий. Когда отделка замка была завершена, на высокий фронтон его главного фасада зодчий водрузил трехметровую скульптуру стоящего в гордой позе льва. (Фигура хищника исчезла с крыши во время одного из ремонтов и сегодня безвозвратно утеряна.)

Поглазеть на такое чудо собирались толпы народу. Конечно, львы в городской архитектуре уже встречались - мода на них возникла еще в послепожарной Москве. Мраморные гривастые создания охраняли парадные входы, лежали на пандусах, сидели на каменных тумбах и скалили зубы со стен на многих улицах. Но чтобы царя зверей поместить на крышу - такого город еще не видел!

«Левушка, может быть, это слишком?» - спросила жена. Но он только засмеялся в ответ. Царь зверей на крыше олицетворял его самого - амбициозного, деятельного, успешного, привыкшего всегда добиваться своего и побеждать. Геральдический зверь являлся авторским знаком архитектора, его своеобразным автографом. На всех своих постройках Кекушев оставлял «подпись» в виде статуи или барельефа льва на фасаде. И тем самым, как шутили в Москве, резко увеличил популяцию московских львов.

В новый особняк семья зодчего въехала после рождения младшей дочери Екатерины и с комфортом начала в нем обустраиваться. Анну приятно удивило, что внутри дом оказался довольно просторным. Все помещения группировались вокруг великолепной парадной лестницы с оригинальным рисунком ограждающих решеток из подсолнухов и цветов лунника, символизирующих день и ночь. На первом этаже разместились холл, столовая и гостиная с окном на Остоженку. На втором - спальня родителей и детские.

Встав по обыкновению в шесть утра, Лев Николаевич отправлялся в свой кабинет с окном в тихий двор, чтобы немного поработать, пока все спят. Днем, когда дети наполняли дом своими звонкими голосами, это становилось проблематичным. Склонившись над столом с карандашом в руке, он погружался в любимый фантастический мир архитектуры. Отличный рисовальщик - акварели хвалили еще на студенческих выставках - Кекушев любил пофантазировать на бумаге. Под его легким карандашом оконные переплеты изгибались словно ветви деревьев, кокетливые завитки оград плели причудливую паутину, а цветы на фасаде собирались в прихотливые орнаменты. В произведение искусства этот зодчий умел превратить даже вентиляционную решетку и дверную ручку.



Доходный дом Исакова на Пречистенке, 1904-1906

Лев Николаевич не заметил, как пролетело три часа. Проснувшиеся дети уже шумели в столовой, где накрыли завтрак: дымящийся мокко, простокваша в белых фарфоровых стаканчиках от Чичкина и свежие булочки.

Аннушка, суконный король Василий Дмитриевич Носов заказал мне особняк, - сообщил Кекушев жене, усаживаясь за стол. - В районе Яузы, недалеко от Преображенки.

Не самый лучший район Москвы - сплошные ткацкие и прядильные фабрики, - недовольно заметила Анна Ионовна. - Твои заказчики, Левушка, не живут на окраинах. Ты строишь дома богатейшим промышленникам и преуспевающим коммерсантам все больше на Арбате и Пречистенке.

Да, район непрестижный, - согласился с женой архитектор, - но уж больно заказ интересный - деревянная вилла в новом стиле.

Так у Носова уже, кажется, имеется особняк там совсем рядом, на Введенской площади, - не сдавалась жена.

Не заладились у старика отношения с будущей невесткой - Евфимией Рябушинской. Видел я ее: взгляд - гордый, характер - властный, а уж франтиха - каких свет не видывал. Для Носовых она чересчур экстравагантна. Да и семью ее не очень жалуют: слишком жестко Рябушинские ведут бизнес. Но ссориться с единственным сыном Носов благоразумно не стал. Старый дом решил оставить молодым, а себе построить дачку со всеми удобствами.

Нельзя сказать, что Василий Дмитриевич уехал от сына далеко. Новый дом Кекушев начал строить всего в двадцати метрах от старого, на том же земельном участке. Рядом на Малой Семеновской улице расположилась носовская тонкосуконная фабрика - светлое, современное, хорошо оснащенное производство, выпускающее одеяла, подушки и особое сукно, из которого шили кавказские черкески. Между особняком и фабрикой уместился сад с гротом, фонтанами и оранжереями. Участок выходил прямо к речке Хапиловке, на другом ее берегу раскинулся живописный, совсем деревенский луг. С балкона сквозь невысокие деревянные дома и сады напротив было видно Яузу.

Как и положено русскому купцу, Носов происходил из старообрядцев, но это не помешало ему стать человеком передовых взглядов. И построить он хотел что-то модное, в русле современных архитектурных веяний. Дом задумывался деревянным - «в дереве дух здоровее», но отвечающим всем последним требованиям комфорта. В качестве образца заказчик выбрал проект коттеджа, увиденный им в одном из номеров американского научно-популярного журнала Scientific American.



Все проекты Лев Николаевич выполнял силами своего архитектурного бюро, которое превратилось в его второй дом
©Музей архитектуры имени А.В. Щусева

Но просить Кекушева слепо копировать что-то было абсолютно бессмысленно. «Родоначальник московского модерна» не занимался подражательством - он предпочитал придумывать. Увлекающийся мастер даже в процессе строительства вносил в проект многочисленные изменения. В результате получился совершенно оригинальный особняк с фигурными карнизами, обтекающими окна наличниками, открытой верандой из гнутого дерева и острой ломаной крышей. Да еще и возведенный в рекордно короткий срок - с апреля по декабрь 1903 года.

В предновогодние дни Лев Николаевич продемонстрировал свое творение заказчику. Василий Дмитриевич пришел в сопровождении любимых сенбернаров, которых вместо кошки первыми впустили в новый дом. Опираясь на трость с серебряным набалдашником, седовласый хозяин вошел в холл и замер в восхищении. Интерьеры, придуманные зодчим, оказались великолепны. Каждая деталь вплоть до дверных ручек и оконных шпингалетов была тщательно проработана им на бумаге. Чудесные оконные переплеты, которые никогда у Кекушева не повторялись, артистическая прорисовка дверей, теплые дубовые панели, витражи и потолочные росписи создавали редкостное ощущение загородного уюта.

Милости просим к нам на новоселье, - не удержался довольный Василий Дмитриевич. - Стол у нас отменный.

Благодарю, непременно буду, - откланялся архитектор.

Еще в конце 1890-х неугомонному Савве Мамонтову пришла в голову мысль строить в Москве престижные особняки в «формах европейского ар-нуво» не для конкретного заказчика, а под ключ (что уже с успехом делали в Европе), и продавать их состоятельным покупателям. Идею подхватил один из ведущих застройщиков того времени Яков Рекк, чьей фирме «Московское торгово-строительное акционерное общество» принадлежал миллион рублей основного капитала. Однако Якова Андреевича заботила не только прибыль. Рекк поставил себе цель украсить город «стильными домами, которые, имея технические удобства западноевропейских городских строений, в то же время не убивали бы национального колорита Москвы».



Пространство особняка Кекушева группировалось вокруг великолепной парадной лестницы с оригинальным рисунком ограждающих решеток из подсолнухов и цветов лунника, символизирующих день и ночь
Фото М. Федина

Для осуществления столь смелого проекта он приглашает лучших московских архитекторов, и в первую очередь Льва Кекушева. Ему Рекк заказывает сразу два особняка на Поварской. Зодчий с энтузиазмом взялся за работу - Яков Андреевич пообещал поощрять самые безумные фантазии. И денег действительно не жалел: постройки должны были привлекать состоятельного покупателя не только стильным внешним обликом, но и эстетически продуманной жилой средой, в которой даже утилитарные вещи были бы подняты до уровня искусства. В 1904 году кекушевские особняки уже стояли готовыми к заселению.

К одному из них на углу Скарятинского переулка и Поварской - впоследствии его назовут домом Миндовского - Лев Николаевич привел жену: любил показывать Анне Ионовне свои «произведения». Он так нуждался в ее восторженных откликах!

Здесь, Аннушка, мне в полной мере удалось воплотить свои затеи, - признался архитектор.

И в самом деле, в этом особняке слились воедино все излюбленные приемы Кекушева: изогнутые козырьки, обводящие по контуру вверх сооружения, овальные эркеры, сочный скульптурный декор.

В узор решетки балкона я вплел листья аканта колючего и маковые головки, - вдохновенно рассказывал он, - а над окном разместил панно с шаловливыми амурчиками. Они представляют различные искусства. Видишь, один играет на дудочке, другой высекает вазу, третий с циркулем задумался над листом бумаги.

Совсем как ты обычно, - засмеялась жена.

В угловом фонаре - зимний сад с тропическими растениями. Когда вечерами там горит свет, кажется, будто виден участок подводного мира с зарослями водорослей.

Ты - удивительный фантазер. А зачем здесь скульптурная голова лошади? - указала госпожа Кекушева кружевным зонтиком на фронтон одного из зданий во дворе.

Они прошли внутрь здания. Вестибюль встречал крупными цветными витражами и эффектной мраморной лестницей с львиным декором металлических ограждений.



Когда Евфимия Рябушинская собралась замуж за Василия Васильевича Носова, у нее не заладились отношения с будущим свекром - суконным королем Василием Дмитриевичем...
из коллекции М. Золотарева

Ну конечно, ты и здесь не мог не оставить свой «автограф», - засмеялась жена.

Прости мне эту маленькую слабость, Аннушка. Что поделать? Твой муж не лишен тщеславия. Хотела бы тут жить?

Дом изумительный, но мне больше нравится наш - он как-то уютнее.

Покупателя на волшебную виллу искали долго - слишком большую цену заломил Рекк. Только через пять лет особняк приобрел фабрикант Иван Александрович Миндовский, владелец большой мануфактуры бумажных и льняных изделий в Кинешме. По иронии судьбы одно из самых дорогих зданий Москвы приобрел... редкостный скряга!

Вот что писал о нем купец Николай Варенцов: «Миндовский... отличался большой скупостью, граничащей скорее с душевной ненормальностью. ...Одна из его фабрик была на Волге, и две другие тоже находились недалеко от нее. Все свои грузы он отдавал обществу «Самолет», выговорив себе бесплатный проезд на их пароходах, чем всегда и пользовался. Ни разу никто не заметил, чтобы он брал что-нибудь из буфета парохода, разве только кипяток, подаваемый задаром, имел всегда при себе мешочек с провизией». После смерти Ивана Александровича в 1912 году виллу унаследовали его дети - Ираида, Ольга, Иван и Николай, к тому времени оставившие Кинешму.

Архитектурное бюро Кекушева, давно превратившееся в его второй дом, представляло собой большое светлое помещение, у многочисленных окон которого стояли длинные чертежные столы, заваленные листами, карандашами, линейками. Стены украшали «отмывки фасадов» - проекты зданий, над которыми работали. В стороне расположилось несколько чертежных кульманов.

К своему немалому удивлению Лев Николаевич стал замечать, что в мастерскую все чаще и чаще наведывается жена. Вначале это радовало, но потом зодчий начал догадываться: Анна приходит явно не к нему. Он почувствовал, что за ее якобы случайными посещениями - «проезжала неподалеку, решила заглянуть» - скрывается нечто настораживающее. А потом случайно услышал разговор двух своих помощников, из которого следовало, что он... рогоносец.



...и тот решил оставить старый дом молодым, а себе построить поблизости дачку со всеми удобствами: что-то модное, в русле современных архитектурных веяний. Вилла в районе Яузы, которую Лев Николаевич спроектировал Носову
Фото М. Федина

Низкое небо в этот день оплакивало ушедшее лето холодными слезами дождя. А Кекушеву казалось, что оно оплакивает его внезапно рухнувшую жизнь. Архитектор долго бродил по улицам и совсем промок, пришла пора возвращаться домой, но ему не хотелось. Сквозь капли дождя уже блестели фонари, куда-то непрерывно спешили, переговариваясь, веселые прохожие, звенели трамваи, гудели редкие моторы. Он все-таки взял извозчика у Страстного монастыря, устало бросил «На Остоженку», откинулся под навес пролетки и вновь погрузился в невеселые думы: «Кто он? Красавец Иван Фомин? Но он вернулся в Петербург... Василий Кузнецов? Воейков? Впрочем, какая разница...»

Лев Николаевич всегда был о себе высокого мнения. Солидный, импозантный, обязательно в белоснежной рубашке и стильной тройке, он являлся видным мужчиной и производил впечатление на дам. Но сегодня сильный и уверенный в себе человек, не боявшийся ни зависти, ни конкуренции, ни сплетен, получил удар, откуда не ожидал. Он знал, что гордец и не сумеет простить - мать Кекушева происходила из польской шляхетской семьи...

Окна рыцарского замка уютно светились. Это жилище он строил для долгой и счастливой жизни с любимой женщиной, но, как оказалось, она променяла его на другого.

Архитектор с порога объявил: «Мне нужно поговорить с тобой, Аня». Пятилетняя Катенька подбежала к отцу и повисла на нем. «Ах ты, моя шалунья», - с нежностью произнес Лев Николаевич. И с болью отметил, что младшая дочь как две капли воды похожа на мать. Он досадливо отвернулся, жестом пригласил жену следовать за ним и прошел в кабинет. Там, подойдя к окну, сказал, не оборачиваясь: «До меня дошли слухи, что у тебя роман с одним из сотрудников моего бюро. В подробности вдаваться не желаю, но разговоров за спиной не потерплю. Я ухожу. Этот особняк, доходный дом и дачу оставляю тебе и детям».

На растерянном лице Анны отразилась целая гамма чувств, но она не произнесла ни слова.

Ранним утром, собрав кое-какие вещи и рабочие чертежи, архитектор покинул свой дом. Холодный осенний ветер уносил последние листья. По железному карнизу опять застучал нудный противный дождь. Он задержался на крыльце, собираясь с силами, и шагнул в осеннее ненастье. Посреди улицы с метлой в руках застыл дворник, провожая барина удивленным взглядом...



Рубежом, после которого имя Кекушева перестало упоминаться в профессиональной печати, стал 1912 год. Этим же временем датированы и последние проекты, одним из которых стала больница при Преображенской старообрядческой общине в Москве
Фото М. Федина

Кекушев снял квартиру в доме Исакова на Пречистенке, который сам проектировал, и первое время невыносимо страдал. Открытый, веселый, любящий шутки и розыгрыши человек, глаза которого всегда задорно искрились, в одночасье превратился в угрюмого меланхолика. Пытаясь превозмочь душевную боль, он загружал себя работой, участвовал в каких-то конкурсах, печатался в профессиональных изданиях. Но внутри что-то сломалось: Лев Николаевич погрузился в глубокую депрессию.

В 1907 году зодчий увлекся было проектом ресторана «Эльдорадо» в Петровском парке, но его реализацией занимался уже не он, а молодой архитектор мастерской Николай Поликарпов, причем со значительными отступлениями от первоначального замысла. Почему Кекушев не смог или не захотел закончить работу, которая обещала стать одной из самых крупных в его карьере? Ответа на этот вопрос нет.

К счастью, знаменитая рука все же угадывается в оригинальном пространственном решении постройки, широких полукруглых окнах первого этажа, прихотливом рисунке большого трехчастного окна второго. Лев Николаевич разработал и все металлические детали отделки в здании и около него - роскошные фонари-торшеры, флагодержатели и кованые решетки ограды.

Даже в поздних проектах он оставался незаурядным мастером со своим характерным, легко узнаваемым почерком. Так, доходный дом Быкова (1909 год) на 2-й Брестской улице поражал выразительными фасадами, неповторимой пластикой, тонкостью лепной отделки, фигурными оконными переплетами с уникальными дутыми стеклами, которые за счет игры света напоминали с улицы витражи.

Рубежом, после которого имя Кекушева перестало упоминаться в профессиональной печати, стал 1912 год. Этим же временем датированы и последние постройки - дача Понизовского в Симеизе и больница при Преображенской старообрядческой общине в Москве. Потом он начал отказываться от заказов, совсем отошел от дел. Да и век модерна оказался недолог. Изящный, тонкий, ускользающий, он просуществовал всего лишь десятилетие. А потом, как и все на свете, вышел из моды. И вместе с ним ушел один из лучших его архитекторов.



Геральдический зверь являлся авторским знаком архитектора. На всех своих постройках Кекушев оставлял «подпись» в виде статуи или барельефа льва
Фото М. Федина

Но куда мог бесследно исчезнуть такой известный в Москве человек? Между тем финал жизни Кекушева покрыт абсолютным мраком. Сын Николай, ставший полярным летчиком, утверждал: отца не было в живых уже в 1914 году, в то время как младшая дочь Екатерина писала, что он умер в 1917-м. Странная лаконичность, нежелание рассказывать подробности, путаница в датах наводят на мысль: близкие не хотели выносить на публику какую-то семейную тайну. Никаких сведений не сообщали и многочисленные коллеги Льва Николаевича, ученики, сотрудники его бюро.

Все это позволяло предполагать, что последние годы жизни Кекушева были омрачены психической болезнью, о чем многие предпочли деликатно не упоминать. Известно, что в 1913 году Анна Ионовна сообщила одному из коллег мужа: «Лев Николаевич очень болен, надежды на выздоровление нет...» Справедливости ради надо сказать, что жена пыталась ему помочь. Сохранилось письмо в Московское архитектурное общество, в котором она просит выделить больному небольшие средства на лечение. По некоторым сведениям, до этого даже предпринимались попытки опять жить одним домом, но, видимо, безуспешные.

Догадки подтвердились в 2006 году. В Центральном государственном архиве Москвы была обнаружена автобиография младшей дочери зодчего Екатерины, собственноручно написанная ею в 1935 году при поступлении на работу в один из архитектурных институтов. Там были такие строки: «Отец - Лев Николаевич Кекушев, известный московский архитектор, построивший около 60 различных зданий и сооружений, в 1913 году в связи с заболеванием был помещен в психиатрическую клинику, где в начале января 1917 года на 55-м году умер. Похоронен в Москве». Но где? Екатерина - умница, красавица, вторым браком была замужем за приятелем Михаила Булгакова Сергеем Топлениновым, театральным художником, служившим во МХАТе. В их доме в Скатертном переулке доживала свои дни и Анна Ионовна. Она же воспитала единственного внука - сына старшей дочери Татьяны Андрея Сахарова.



Особняк И. А. Миндовского, Поварская, 44, (ныне - посольство Новой Зеландии). Фасад с Поварской. Кекушев Л.

Особняк И. А. Миндовского, Поварская, 44, (ныне - посольство Новой Зеландии). Витраж. Кекушев Л.

Казалось бы, можно поставить точку. Однако вспоминали, что Льва Николаевича видели и в первые годы советской власти. Он часто приходил на Брестский вокзал, где просиживал часами. Возможно, влекли воспоминания о построенном здесь к торжествам по случаю коронации Николая II невероятном павильоне для встречи царского поезда. Тогда он был молодым, счастливым, влюбленным в будущую жену...

Об этом, хотя и косвенно, свидетельствует рассказ Виктора Абрамова - конструктора высотного здания у Красных Ворот, напечатанный в журнале «Архитектура СССР». Не один год работавший с зодчим Иваном Жолтовским, Абрамов утверждал: на склоне лет маститый академик рассказал удивительную историю о том, как в годы революции вызволял из психиатрической клиники коллегу, якобы несправедливо туда помещенного. Как ни странно, Жолтовскому это удалось. Спасенный им человек даже жил в его доме, постепенно приходя в себя, но в 1919 году умер от свирепствовавшего тогда тифа. Фамилию спасенного архитектор не называл, говорил только, что звали его Лев...

Доподлинно известно также, что идею украсить знаменитый «генеральский» дом № 9 по Ермолаевскому переулку большими львами на воротах подал сотрудникам своей мастерской именно Жолтовский, хотя только ленивый не ругал его потом за эту архитектурную «блажь». Но может быть, это было сделано в память о Льве Кекушеве?

Архитектор Л.Н. Кекушев за работой

Первый по времени и один из крупнейших мастеров стиля «модерн» в Москве. Практиковал ранний, франко-бельгийский вариант модерна.

Профессиональный почерк - высочайшее качество проработки интерьеров, подпись в виде статуи или барельефa льва в замке свода.

Биография

Начало карьеры

Лев Кекушев родился 7 (19) февраля 1862 года в многодетной семье дворянина Николая Григорьевича Кекушева, с 1838 года состоявшего на военной службе в Павловском лейб-гвардии полку.

В конце 1850-х - начале 1860-х годов Павловский полк дислоцировался в Царстве Польском; вероятно, там Николай Григорьевич и познакомился со своей будущей женой Констанцией, католичкой по вероисповеданию, дочерью помещика из рода Воеводских.

В 1861 году Кекушев вышел в отставку в звании майора и в 1863 году поступил на гражданскую службу в инженерный корпус, расквартированный в Вильно. Впоследствии в связи со службой старшего Кекушева семья несколько раз переезжала - в Санкт-Петербург (1863), Псков (1864), Новгород (1865), - пока во второй половине 1860-х годов окончательно не осела в Вильно.

По предположению исследователей жизни Кекушева, Лев Николаевич родился на территории Царства Польского, по-видимому в Вильно. Однако сам архитектор в документах и автобиографиях по каким-то причинам убавлял себе один год (1863) и указывал местом рождения Симбирскую губернию.

Окончив в 1883 году Виленское реальное училище, в том же году поступил в Институт гражданских инженеров в Санкт-Петербурге, который окончил в 1888 году со званием гражданского инженера, был удостоен Серебряной медали и права на чин X класса. Учился на одном курсе с Виктором Величкиным, Илларионом Ивановым-Шицем и Николаем Марковым, которые также стали известными архитекторами, тогда как большинство выпускников выполняли разнообразные инженерные работы. После окончания института был принят на работу в Техническо-строительный комитет МВД. Параллельно государственной службе с 1889 года работал в Санкт-Петербурге помощником архитектора на постройке зданий и водонапорной башни на городских скотобойнях. Вышел в отставку в 1890 году и перебрался в Москву.

По приезде в Москву посвятил себя, главным образом, частной архитектурной практике. С 1890 по 1893 годы работал помощником архитектора С. С. Эйбушица, участвовал в постройке по его проектам здания Центральных бань Хлудовых и Охотного ряда. За время стажировки у Эйбушица, Л. Н. Кекушев стал мастером многих прикладных технологий - ковки, гальванопластики, травления металлов и стекла. В 1893 году основал собственную архитектурную фирму и с этого времени начал работать самостоятельно. В 1893-1898 годах состоял московским участковым архитектором. В августе 1898 года уволен со службы согласно поданному прошению.

Помимо архитектурной практики, Лев Николаевич в течение двух лет (1898-1899 гг.) преподавал в Императорском Московском Техническом училище, с этого же времени и вплоть до 1901 года вёл занятия в Строгановском училище. В 1901-1904 годах преподавал в Московском инженерном училище путей сообщения.

В 1890-е годы совместно с И. А. Ивановым-Шицем проектировал инфраструктуру Вологодско-Архангельской (Ярославской) железной дороги. Впоследствии, расширил здание Ярославского вокзала.

Кекушевский модерн

В 1896 году Кекушев проектирует и строит первую московскую постройку в стиле модерн - доходный дом в Варсонофьевском переулке (в наше время перестроен с сохранением фасада, интерьер утрачен). В отличие от более позднего модерна Ф. О. Шехтеля и В. Ф. Валькота, стиль Кекушева наиболее близок к раннему франко-бельгийскому модерну Виктора Орта. Новомодный стиль моментально приобретает поддержку видных московских застройщиков (Яков Рекк) и меценатов (Хлудовы, Морозовы). Известно, что особняк по Глазовскому переулку, дом 8, Кекушев строил для себя (1898-1899), но промышленник Г. И. Лист, восхищённый постройкой, предложил за него такую цену, что архитектор не смог отказаться.

В 1899 году Кекушев выигрывает конкурс на проект гостиницы «Метрополь», однако волей Саввы Мамонтова, организатора строительства, подряд достаётся Валькоту. После ареста Мамонтова новые владельцы нанимают Кекушева управлять строительством. «Ничто из прежней практики Валькота и близко не подходит к масштабам „Метрополя“. Участие Кекушева, вероятно, было главным фактором успеха этого проекта» (Брумфилд, гл. 3). Кекушев-предприниматель быстро сколотил состояние и строил собственные доходные дома в Хамовниках (Олсуфьевский переулок) и на Остоженке (после развода дома на Остоженке достались его бывшей жене, А. И. Кекушевой). С 1899 года Кекушев возглавлял архитектурную контору Московского торгово-строительного акционерного общества, по зказам которого возвёл ряд особняков и доходных домов в Москве и Тамбове.

Расцвет творчества Кекушева и московского модерна в целом пришелся на 1900-1903 гг. Он строит такие разные здания, как Иверские торговые ряды на Никольской, особняк Носова на Электрозаводской, здание железнодорожного вокзала в «Царицыно» и особняк И. А. Миндовского на Поварской (входивший в состав элитного квартала, спроектированного по заказу компании Якова Рекка). Эти постройки отличает исключительная проработка интерьеров и декоративных металлических деталей. Длительное время помощником Кекушева работал архитектор С. С. Шуцман.

Отход от дел и смерть

После революции 1905 года общественное мнение отвернулось от роскоши раннего модерна в сторону неоклассики и сдержанного «северного модерна». Кекушев оказался не способным изменить свой стиль, или не пожелал сделать это. Его крупнейший проект - ресторан «Эльдорадо» (1907) - был построен другим архитектором со значительными отступлениями от кекушевских чертежей. В 1910-е гг. творчество Кекушева быстро угасает; исключая Больницу при Преображенской старообрядческой общине (ныне Противотуберкулёзный диспансер № 8) в Преображенском (1912), его постройки 1910-х годов невыразительны.

М. B. Нащокина предполагает, что самоустранение Кекушева - последствие болезни, вероятно, психической. Смерть архитектора остаётся тайной - не известны ни точный год смерти, ни место погребения.

Проекты и постройки

• 1887 - учебный проект комплекса скотобоен, Санкт-Петербург (не осуществлён)
• 1880-е - участие в постройке казарм на Юго-Западной железной дороге, участок Цветково-Шпола
• 1889-1893 - участие в строительстве Центральных бань под руководством С. С. Эйбушица, Театральный проезд, 3
• 1890-1893 - особняк А. И. Обуховой, Малый Козловский переулок, 4 (осуществлён со значительными отклонениями от проекта, позднее частично перестроен)
• 1890-1892 - намогильная часовня Прохоровой в Ново-Алексеевском монастыре (не сохранилась)
• 1890-1892 - намогильная часовня Хлудовых в Покровском монастыре (не сохранилась)
• 1890-1892 - перестройка барского дома, постройка школы, служб и церковной ограды в имении А. А. Боборыкина Богородицкие Рябинки, Орловская губерния (не сохранились)
• 1892 - конюшня во владении Общества акклиматизации (в Московском Зоологическом саду), Большая Грузинская улица, 2 (не сохранилась)
• 1892-1893 - доходный дом Григорие-Богословской церкви и хозяйственная постройка при нём, Большая Дмитровка, 30
• 1893-1898 - особняк и доходный дом А. А. Пантелеева, Олсуфьевский переулок, 2
• 1894 - павильон станции Сергиево Московско-Ярославской железной дороги (не сохранился)
• 1894-1895 - перестройки и ремонт дома В. И. Фирсановой, Мясницкая улица, 8 (не сохранился)
• 1894-1895 - больница имени П. Д. Хлудовой (предположительно, строительство по проекту Кекушева осуществлял архитектор Э. Б. Ходжаев), Кисловодск (не сохранилась)
• 1894-1896 - перестройка особняка Т. И. Коробкова (при участии Н. С. Шуцмана), Пятницкая улица, 33
• 1894-1896 - доходный дом наследниц Г. И. Хлудова, Театральный проезд, 3/1 - Рождественка, 1/3 (капитально перестроен в 1934 и 2001 годах)
• 1894-1896 - перестройки во владении Хлудовых, улица Ленивка, 4
• до 1895 - отделка дома Х. Д. Спиридонова, Мясницкая улица, 13 (?)
• 1895-1896 - станция Мытищи Московско-Ярославской железной дороги
• 1895-1896 - восточное крыло и новый перрон Ярославского вокзала, Комсомольская площадь, 5 (правое крыло существующего здания; перрон встроен в существующий зал ожидания)
• 1895-1896 - водоподъёмное здание в комплексе Ярославского вокзала, Комсомольская площадь, 5
• 1895-1897 - комплекс железнодорожных, технических сооружений и жилых построек Вологодско-Архангельской железной дороги, совместно с И. А. Ивановым-Шицем (сохранился частично)
• 1895-1899 - Богадельня имени И. Н. Геера с храмом Святого Иосифа Обручника (при участии И. А. Иванова-Шица), Верхняя Красносельская улица, 15 памятник архитектуры (региональный)
• 1896 - проект павильона Крайнего Севера для Всероссийской художественной и промышленной выставки (не осуществлён)
• 1896 - строительство павильона Крайнего Севера на Всероссийской художественной и промышленной выставке по эскизам К. А. Коровина, Нижний Новгород, Канавино (не сохранился)
• 1896 - оформление части Тверской улицы (от Дома генерал-губернатора до Кремля), Воскресенской площади и здания Городской думы к празднествам по случаю коронации императора Николая II (не сохранилось)
• 1896 - павильон-галерея (временная станция) для приёма гостей в период коронационных торжеств на Брестском вокзале (не сохранился)
• 1896 - проект особняка М. С. Кузнецова на Мясницкой улице (не осуществлён)
• 1896 - проект особняка М. С. Кузнецова на Пятницкой улице (не осуществлён)
• 1896-1897 - доходный дом князя В. С. Оболенского-Нелединского (Е. П. Кудрявцевой), Варсонофьевский переулок, 6
• 1896-1897 - службы церкви Николая Чудотворца Дербентского, Уланский переулок, 11
• 1896-1901 - перестройка особняка и другие работы в усадьбе С. И. Мамонтова, Садовая-Спасская улица, 6, стр. 1 (перестроен)
• 1897 - усыпальница Кузнецовых на Рогожском кладбище (не сохранилась)
• 1897 - перестройка особняка Т. С. Любатович со службами, Долгоруковская улица, 36 (не сохранился)
• 1897 - загородный дом Г. П. Воронина, вблизи станции Степаново Московско-Нижегородской железной дороги (не сохранился)
• 1897 - доходный дом Я. А. Бабушкина, улица Покровка, 29 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)
• 1897 - дача К. Г. Востряковой, Кислозаводск (не сохранилась)
• 1897 - проект доходного дома Раевской на Спиридоновке (не осуществлён)
• 1897-1898 - постройки во владении Дома призрения бедных, основанного Г. И. Хлудовым, Сыромятнический проезд, 6
• 1897-1898 - загородный дом С. П. Фёдорова в усадьбе Воробьёво, Калужская область
• 1897-1900 - загородный дом М. С. Грачёва в усадьбе Грачёвка (при участии Г. А. Кайзера), Зеленоградская улица, 13
• 1897-1901 - дома в имении И. И. Некрасова Райки, Московская губерния
• 1898 - проект убежища в память Святого Коронования их Величеств (не осуществлён)
• 1898 - конкурсный проект фасадов гостиницы «Метрополь» (совместно с В. В. Воейковым, Н. Л. Шевяковым, С. С. Шуцманом; 1-я премия)
• 1898 - устройство четырёх иллюминаторов и пристройка чёрной лестницы во владении Н. А. Лукутина, Тверская улица, 18
• 1898-1899 - Химическая лаборатория Императорского Московского Технического училища, Вторая Бауманская улица, 10
• 1898-1899 - надстройка здания ИМТУ (бывшего Слободского дворца), Вторая Бауманская улица, 5

• 1898-1899 - особняк Л. Н. Кекушева (О. А. Листа, Н. К. Кусевицкой), Глазовский переулок, 8 памятник архитектуры (федеральный)
• 1898-1899 - станция «Одинцово» Московско-Брестской железной дороги
• 1899 - проект здания Цветковской галереи (особняка И. Е. Цветкова) на Пречистенской набережной (не осуществлён)
• 1899 - проект особняка Северного домостроительного общества (Санкт-Петербургского Общества Страхований) на Тверском бульваре (не осуществлён)
• 1899 - перестройка особняка И. И. Некрасова, Гоголевский бульвар, 4
• 1899 - перестройка конюшен А. А. Портман, Нарышкинская аллея (не сохранились)
• 1890-е - собственная дача в Серебряном Бору (не сохранилась)
• 1899-1900 - (при участии С. С. Шуцмана), Поварская улица, 24 памятник архитектуры (региональный)
• 1899-1900 - Никольские (Иверские) торговые ряды (при участии С. С. Шуцмана), Никольская улица, 5
• 1899-1901 - гостиница «Метрополь» (проектирование и общее руководство строительством до пожара 1901 г.; при участии В. В. Воейкова, Н. Л. Шевякова, С. С. Шуцмана; идея оформления фасада - В. Ф. Валькот), Театральный проезд, 2
• 1900 - доходный дом М. Л. Шоршорова, Тамбов, улица Карла Маркса, 144/10
• 1900 - отделка интерьеров здания Московской Городской думы, площадь Революции, 2/3
• 1900-1901 - конкурсный проект фасада Витебского вокзала в Санкт-Петербурге, IV премия (не осуществлён)
• 1900-1902 - церковь при фабрике А. Баранова, с. Карабаново (не сохранилась; восстановлена в 1990-200 годах с сохранением прежней композиции)
• 1900-1903 - особняк А. И. Кекушевой (при участии В. С. Кузнецова), Остоженка, 21
• 1901 - конкурсный проект доходного дома наследников Папудовой (совместно с Н. С. и С. С. Шуцманами) в Одессе, II премия (не осуществлён)
• 1901 - конкурсный проект Суворовского музея в Санкт-Петербурге, III премия (не осуществлён)
• 1901 - доходный дом В. И. Грязнова (при участии С. С. Шуцмана), Остоженка, 17
• 1901-1902, 1907 - перестройка, изменение фасада и отделка особняка В. И. Лыжина, Остоженка, 24
• 1902 - конкурсный проект доходного дома С. И. Лямина на Тверской улице, III премия (не осуществлён)
• 1902 - конкурсный проект женской гимназии М. Н. Гарелина в Иванове-Вознесенске (совместно с Н. С. и С. С. Шуцманами), III премия (не осуществлён)
• 1902 - конкурсный проект женской Мариинской гимназии в Одессе. III премия (не осуществлён)
• 1902 - доходный дом, Колпачный переулок, 4, стр. 1
• 1902 - проект доходного дома А. Ф. Франк (при участии С. С. Шуцмана) в Уланском переулке (не осуществлён)
• 1902 - общежитие ИМТУ, Вторая Бауманская улица, 14
• 1902 - перестройка, оформление фасада и интерьеров ресторана С. П. Тарарыкина «Прага», Арбат, 2/1
• 1902-1903 - корпус хирургической лечебницы С. М. Рудневв, Серебряный переулок, 4, левое здание
• 1902-1903 - перестройка домов на территории ювелирной фабрики О. Ф. Курлюкова с конторой и магазином, Колпачный переулок, 4, стр. 3
• 1902-1903 - доходный дом А. И. Кекушевой, Остоженка, 19
• 1902-1905 - доходный дом М. А. Франка (совместно с С. С. Шуцманом), Большой Кисельный переулок, 11
• 1902, 1904 - доходный дом А. Ф. и Н. Ф. Бочаровых, Гоголевский бульвар, 21
• 1903 - особняк В. Д. Носова с каретным сараем и подпорной белокаменной стеной, Электрозаводская улица, 12
• 1903 - конюшня, прачечная и другие хозяйственные постройки в имении коннозаводчика Н. П. Малютина, Санкт-Петербургское шоссе (не сохранились)
• 1903 - доходный дом К. В. Исаева (К. Т. Толоконникова), Пятницкая улица, 42, корп. 2

• 1903-1904 - (Московского торгово-строительного акционерного общества) с флигелем и конюшней, Поварская улица, 44 памятник архитектуры (федеральный)
• 1903-1904 - (Московского торгово-строительного акционерного общества), Поварская улица, 42 (перестроен) памятник архитектуры (региональный)
• 1904 - дом Дамского попечительства о бедных Ведомства учреждений императрицы Марии (совместно с Н. С. Шуцманом), Малый Козихинский переулок, 4
• 1904-1906 - (Московского торгово-строительного акционерного общества), Пречистенка, 28 памятник архитектуры (федеральный)
• 1905 - лечебница докторов Кавалерова и Урбановича, Рязань, улица Полонского, 13
• 1905 - дача В. А. Лыжина, Ивантеевка
• 1906 (?) - городская усадьба В. В. Аносова, Тамбов, Советская улица, 66
• 1906-1907 - особняк М. В. Асеева (при участии Л. М. Кугушева), Тамбов, Коммунальная улица, 21
• 1907 - конкурсный проект нового здания ресторана «Яр» (не осуществлён)
• 1907, 1908-1910 - ресторан И. А. Скалкина «Эльдорадо», Красноармейская улица, 1 (возведён при участии Н. Д. Поликарпова по изменённому проекту) памятник архитектуры (региональный)
• 1907-1909 - перестройка особняка С. И. Щукина для размещения коллекции современной французской живописи, Большой Знаменский переулок, 8
• 1908 - перестройка и отделка интерьеров особняка И. А. Морозова (включая отделку зала для панно М. Дени), Пречистенка, 21
• 1909 - проект старообрядческой церкви в Гавриковом переулке (не осуществлён)
• 1909 - пристройка к особняку А. А. Пантелеева, Олсуфьевский переулок, 2

• 1909-1910 - доходный дом В. Е. Быкова, 2-я Брестская улица, 19/18, стр. 1
• 1909, 1911-1912 - дворовые постройки и изменения в торговом доме В. Д. Носова, Большой Черкасский переулок, 11
• 1900-е - деревянная дача и флигель А. И. Ермакова, Мамонтовка (Пушкино), Октябрьская улица, 23
• 1900-е - конторское здание («дом для служащих»), конюшня, каретный сарай, жилая казарма для рабочих, фабричная плотина при Тонкосуконной фабрике В. А. Лыжина, Ивантеевка
• 1900-е - усадебный дом в имении М. К. Морозовой «Турлики», Обнинск
• 1910 - надстройка и изменение фасада доходного дома В. Е. Быкова (Е. Е. Кокорина), 2-я Брестская улица, 19/18, стр. 4
• 1910 - оформление магазина в доме наследников П. М. и Н. С. Третьяковых, Никольская улица (не сохранился)
• 1910-1911 - перестройки во владении С. П. Тарарыкина, Арбат, 5, во дворе (не сохранилось)
• 1910-1913 - убежище престарелых сестёр милосердия Красного Креста, Сергиев Посад, улица Митькина, 37 памятник архитектуры (федеральный)
• 1911 - часовня-сень Н. Ф. Кёльха на Введенском кладбище
• 1912-1913 (?) - Дача М. Г. Понизовского «Понизовка», Симеиз
• 1912-1914 - больница и склад при Преображенской старообрядческой общине Преображенский Вал, 19 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)

ул. Пречистенка, 28

Район Пречистенки всегда считался аристократическим, но в начале ХХ века усадебную застройку начинают вытеснять доходные дома, задающие улице новый высотный масштаб. Усадебная Москва уходила в прошлое, на смену ей приходил мир капитала. Одну из непритязательных пречистенских усадеб с двухэтажным домом начала XIX века в 1903 году купило Московское торгово-строительное акционерное общество, которым руководил крупный банкир и предприниматель Яков Андреевич Рекк. Все старые постройки сразу же были снесены, а архитектор Лев Кекушев получил заказ на проектирование и постройку огромного по меркам того времени пяти- (а местами шести-) этажного доходного дома. К моменту окончания строительных работ в 1906 году Рекка во главе компании сменил И. П. Исаков, который приобрел дом в свою собственность.

Это одна из самых известных московских построек в стиле модерн: линии фасада все время выгибаются, образуя сложную волнообразную крышу, эркеры, оконные ниши и полукруглые ажурные балконы. Завершает впечатление скульптурный декор — скромные завитки вокруг окон превращаются на последнем этаже в сплошной рельефный орнамент, из которого выступают женские головки. В центре верхнего этажа помещены две женские скульптуры — аллегории Просвещения и Строительства. Еще одна характерная черта модерна — оконные рамы с плавно изогнутыми линиями. Обратите внимание на сохранившуюся ручку входной двери — стиль, проявлявший себя в каждой мелочи, превращает эту утилитарную деталь в изящный завиток и самоценное произведение искусства.

Особняк О. А. Листа — Н. К. Кусевицкой
Глазовский пер., 8

Считается, что этот дом — один из первых московских особняков, которые можно однозначно отнести к стилю модерн. Кекушев строил его в 1898 — 1899 гг. вроде бы для себя, но уже в 1900 году продал Отто Адольфовичу Листу, племяннику и зятю известного московского предпринимателя. Позже, в 1910-х годах владелицей стала Наталия Кусевицкая, урожденная Ушкова, дочь московского купца-миллионера, меломана и почетного директора Филармонического общества и жена гениального контрабасиста и дирижера Сергея Кусевицкого. Ярким творческим личностям, очевидно, была близка такая же неординарная архитектура.

Постройка была для Кекушева своего рода экспериментом — и творческим, и экономическим. В отличие от крупных домостроительных обществ, у него не было средств затевать долгосрочную программу строительства богатых домов на продажу, поэтому он попробовал выстроить и продать один полностью отделанный особняк. Не скованный определенным заказом, он смог в полной мере проявить свою фантазию.

Необычное асимметричное расположение объемов здания делало общую композицию живой и разнообразной — этот новаторский прием проявится и в следующих постройках Кекушева, особенно смело — в доме архитектора на Остоженке. Крупная каменная кладка цокольного этажа, необычные формы оконных проемов и их широких обрамлений, использование гротескной толстой маленькой колонки с пышной растительной капителью — вот те характерные, сугубо кекушевские приемы, которые все вместе были впервые применены архитектором именно в этом особняке. При этом все детали — от металлической капители колонки до мозаичных панно — отличаются тонкостью и изяществом исполнения. Кстати, мозаику — фриз с изображением подснежников между этажами, панно с обитателями речного дна над входом — архитектор использовал только в этой постройке, больше этот декоративный прием в его работах не встречается.

Интересно, что некоторые элементы здания напоминают почерк бельгийского архитектора Виктора Орта, основоположника франко-бельгийского ар нуво, — этот вариант модерна был наиболее близок Кекушеву. Посмотрите на карниз под козырьком крыши на тонких, словно нарисованных карандашом, металлических кронштейнах, подобные встречаются как раз в постройках знаменитого бельгийца. За этот легкий элемент, отличающийся от традиционных каменных карнизов, архитектора особенно хвалили в прессе и в профессиональных кругах того времени, и даже подражали ему в других московских зданиях.

Доходный дом А. Ф. и Н. Ф. Бочаровых
Гоголевский б-р, 21

Дальнейший маршрут лежит по бульварам, мимо эффектного четырехэтажного доходного дома, принадлежавшего купцам братьям Бочаровым. Главный элемент декора — сочетание кремовой облицовочной плитки и оштукатуренных плоскостей, что было характерно для многих мастеров модерна и для Кекушева в том числе. У здания необычный, единственный в своем роде лепной декор — мужские маски и выразительные лепные совы с распростертыми крыльями.

Особняк М. С. Саарбекова
Поварская ул., 24

Поварская улица — еще один уголок кекушевской Москвы, где сосредоточилось несколько его построек.

Моисей Семенович Саарбеков, потомственный почетный гражданин, владелец химического завода за Рогожской заставой на Владимирском шоссе, не только поселился в этом особняке, но и разместил в нем контору своего завода, что, вероятно, учитывалось архитектором при проектировании и строительстве. Законченное в 1900-м году здание стало вторым кекушевским особняком в стиле модерн. Постройку сразу оценили профессионалы за редкую для Москвы того времени рафинированность и чистоту форм.

В отличие от особняка Листа — Кусевицкой, который строился на свободном участке, что позволило разбить сад и создать интересные «угловые» виды, этот с двух сторон зажат соседними доходными домами, и для придания зданию выразительности у архитектора осталась только одна стена. Тем не менее, фасад получился эффектным. Козырек, оформление окон, арки и выступы создают артистичную игру архитектурных форм.

В интерьере особняка Кекушев применил некоторые новаторские приемы. Вестибюль довольно прост в отделке, но вот парадная лестница интересна тем, что освещается плоским квадратным фонарем верхнего света. Верхний свет — популярное нововведение в сооружениях начала ХХ века, не раз использованное Кекушевым, например, в доме Морозова, в залах, предназначенных под картинную галерею. Однако в частных особняках этот прием встречается редко. Пожалуй, наиболее яркими примерами могут служить окна верхнего света в особняке Рябушинского работы Шехтеля и в кекушевском особняке Саарбекова. Ограждение лестницы характерно для модерна и нарисовано в виде прихотливого орнамента на основе спирали.

Особняк И. А. Миндовского
Поварская ул., 44

Это нарядное здание — один из лучших и самых известных памятников московского модерна, где стиль проявил себя в наиболее чистом виде, без «примесей» прошлых эпох.

Элегантный домик — память о знаменательном и коротком периоде в истории города, когда в его центре вновь стали строить небольшие комфортабельные виллы-усадьбы, которые были характерны для Москвы столетней давности, но на рубеже XIX — XX веков они бросались в глаза очевидной новизной. В 1903 году на месте старой городской усадьбы на Поварской улице Московское торгово-строительное общество под руководством Якова Рекка построило два особняка «под ключ», заказав проект обоих Льву Кекушеву. Денег на строительство и отделку не жалели — особняки должны были привлечь покупателей не только стильным внешним обликом в духе вошедшего в моду модерна, но и богатством внутреннего убранства. Но покупатель долгое время не находился, и особняк использовался застройщиком для представительских целей (впрочем, в историю он вошел по имени первого владельца — Ивана Александровича Миндовского, крупного верхневолжского текстильного фабриканта).

Сложная объемная композиция занимает угол участка и формирует фасад Поварской и Скарятинского переулка. Голова лошади над въездом во двор намекает, что дальше нас ждут конюшни. Створки кованых ворот ограды образуют рисунок, напоминающий крылья бабочки, — характерный мотив модерна. Здесь нет колонн, по которым мы обычно отличаем классические особняки. Все здание — единый объем, с углубленными окнами, с проемами разной высоты и ширины, с многослойными рельефами вокруг них, криволинейными оконными переплетами, цветными витражами. Стоит обойти здание вокруг и посвятить немного времени разглядыванию скульптуры. На рельефном панно резвятся путти: один играет на дудочке, другой высекает вазу, третий с циркулем размышляет над листом бумаги — так изображены аллегории жизни, скульптуры и архитектуры.

Особняк Торгово-строительного акционерного общества — М. Г. Понизовского
Поварская ул., 42

Второй особняк, построенный Московским торгово-строительным акционерным обществом с полной отделкой. Поскольку дом возводился сразу с целью продажи и в расчете на состоятельных покупателей, в нем есть все новинки начала ХХ века, обеспечивавшие жизненный комфорт, —калориферное отопление, вентиляция, водопровод, канализация, электрическое освещение. Новаторской была не только «начинка», но и архитектура. Чтобы понять авторский замысел, посмотрите на него с угла: здание как будто составлено из отдельных объемов, уступами поднимающихся к угловой башне на углу Поварской улицы и Скатертного переулка. Первоначально башню венчал единственный в Москве четырехгранный купол, покрытый листовой медью. По периметру он был окружен широкой площадкой, которая, если смотреть издалека, делала его похожим на шляпу с широкими полями. На площадку, вероятно, выходили любоваться видами, но при более поздней перестройке купол был утрачен, и теперь его можно увидеть только на старых фотографиях. Необычной была и отделка фасадов — простая и функциональная, она не имела лепных украшений, все было построено на контрасте серого гранитного цоколя и светлой облицовочной плитки стен. В сравнении двух стоящих друг напротив друга зданий угадывалась общая тенденция стилевого развития — от изощренного в декоративном отношении модерна к элегантному, но более лаконичному ар деко.

В 1908 году особняк купил московский купец Матвей Понизовский за 165 тысяч рублей, и в 1914 — 1915 годах особняк был частично перестроен, но внутри сохранилась богатейшая кекушевская отделка с большим количеством цветных витражей, к которым был неравнодушен зодчий, живописными плафонами и оригинальными светильниками. Сейчас в здании располагается посольство Афганистана, но попасть в него, как правило, можно в Дни исторического и культурного наследия 18 апреля и 18 мая, если удастся записаться на экскурсию.

Гостиница «Метрополь»
Театральный пр-д, 2

Эта уникальная постройка была задумана успешным московским предпринимателем и щедрым меценатом Саввой Ивановичем Мамонтовым как новая московская диковинка. В 1898 году Мамонтов организовал Северное домостроительное общество, которое должно было возводить на продажу первоклассные особняки в центре города и осуществлять общественно заметные постройки. Первым сооружением такого рода и должен был стать «Метрополь» — гостиница нового типа, которые на рубеже веков стали появляться в Европе и Америке. Оснащенные всеми техническими новинками, они были словно «город в городе» и помимо комфорта предоставляли постояльцам возможности для разнообразного досуга. В «Метрополе» был спланирован зимний сад, многочисленные залы для выставок, маскарадов и танцевальных вечеров, рестораны, магазины и даже шестиярусный оперный театр на три тысячи зрителей, в котором Мамонтов думал разместить свою частную оперу, скитавшуюся по съемным помещениям.

Как главный архитектор Северного домостроительного общества Кекушев быстро разработал планировку будущего комплекса. Но жизнь внесла коррективы — в результате неудачных промышленных операций Мамонтов разорился и финальный вариант «Метрополя» стал значительно скромнее. Владельцем будущего здания вскоре стало Санкт-Петербургское общество страхований, а «северяне» во главе с Мамонтовым остались подрядчиками-строителями.

Новые заказчики диктовали свои требования, и в 1899 году был объявлен международный конкурс на фасад «Метрополя», собравший 20 участников. Жюри единодушно присудило первую премию проекту Кекушева, однако с началом громкого судебного дела против Мамонтова план был серьезно скорректирован на основе проекта молодого архитектора Вильяма Валькота, получившего на конкурсе лишь четвертое место. По одной из версий, изменениями по заданию заказчиков занимался сам Кекушев, сохранивший свой высокий статус, — молодой Валькот, не имевший строительного опыта, не был ему конкурентом.

Отчасти сохранилось и влияние Мамонтова, особенно заметное в выборе произведений искусства. Центральную часть нового фасада со стороны Театрального проезда заняло монументальное керамическое панно «Принцесса Греза» Михаила Врубеля, выставлявшееся в 1896 году в мамонтовском павильоне на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде. По сторонам расположились панно по рисункам молодого художника Александра Головина, произведенные, как и «Греза», на Абрамцевском керамическом заводе Саввы Ивановича.

К участию Мамонтова можно отнести и появление на здании керамического фриза с красноречивой фразой, взятой из популярного в те годы произведения Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра». Сейчас сохранилась только ее часть на стороне, обращенной к Третьяковскому и Театральному проездам, а целиком она звучала так: «Опять старая истина, когда выстроишь себе дом, то замечаешь, что научился кое-чему». В глазах московской публики начала века цитата намекала на превратности судьбы самого Мамонтова, постигшие его во время строительства гостиницы.

Хотя Кекушев и оказался не единственным автором «Метрополя», именно он предопределил его облик. Ему принадлежит необычный и выразительный силуэт здания: арочные конструкции на крыше и башенки-пинакли с острыми шпилями. Полностью в соответствии с его проектом выполнены фасады со стороны Китайгородской стены и во внутренних дворах. Считается, что он же разработал окончательное решение главных фасадов комплекса со стороны Театральной площади и Театрального проезда, упростив фасады Валькота и придав им завершенный вид.

Особняк В. Д. Носова
Электрозаводская ул., 12

Хотя основные заказчики Кекушева, как правило, хотели видеть свои жилые и доходные дома в центре Москвы, архитектор немало потрудился и за его пределами. Эта постройка — редкий пример сохранившегося в городе особняка-дачи в стиле модерн. Облик здания был предопределен удаленностью от центра города, малоэтажной застройкой окружающей местности и, вероятно, желанием владельца, у которого неподалеку располагалась собственная фабрика.

Заказчиком экстравагантного дома был Василий Дмитриевич Носов, происходивший из семьи трудолюбивых старообрядцев, основавших еще в 1829 году собственное текстильное дело на берегу Хапиловского пруда. Сначала Носовы производили дешевые платки: мужчины семьи собственноручно ткали и красили ткань, а их жены пришивали бахрому. Но постепенно фабрика росла, дело расширялось, и к концу XIX века это было уже весьма доходное Промышленно-торговое товарищество мануфактур братьев Носовых с основным капиталом в 3 миллиона рублей, которое славилось высоким качеством пуховых одеял, платков и мундирного сукна. Главным владельцем и распорядителем Товарищества в конце XIX века стал Василий Дмитриевич Носов. Одна из его дочерей, кстати, вышла замуж за Алексея Бахрушина, основавшего знаменитый театральный музей.

Очевидно, Носов хотел построить что-то модное, в русле современных мировых архитектурных веяний. Из этого пожелания возникло сооружение, напоминающее европейские загородные виллы с обширными террасами, фигурными козырьками и деревянными резными обрамлениями.

Здание стоит в центре небольшого сада, и вся композиция его асимметрична — так и просится обойти кругом. К улице обращена открытая веранда с террасой на крыше, обслуживавшей гостиную второго этажа. Орнамент деревянных резных перил веранды, как и другие элементы, отдаленно напоминает мотивы французского аналога модерна — ар нуво, и, в частности, ограждения входов в парижское метро архитектора Гектора Гимара.

При всей современности архитектуры, внутри здание было разделено на две половины — мужскую и женскую. В мужской на первом этаже жил владелец и его прислуга, на втором — одна из его взрослых дочерей. Интерьеры дома, придуманные Кекушевым, были совершенно великолепны. Центральным элементом холла стал камин, в отделке которого использовались абрамцевские майоликовые изразцы и кованая медь. На второй этаж вела парадная дубовая лестница, освещенная огромным окном, обращенным в сад. Ее отделка может быть отнесена к самым оригинальным образцам московского модерна. Деревянные панели, плафон с изображением крылатых сиринов, живописный фриз с изображением древнерусских парусных ладей подчеркивали древнерусские эстетические пристрастия хозяина-старообрядца.

После революции особняк был национализирован и долгое время в нем располагались различные детские учреждения. Но с конца 1980-х по 2008 год прошла реставрация, вернувшая первоначальный облик элементам внутренней отделки. Тогда же была добавлена ограда с кованой решеткой и воротами со стороны улицы. Не попадайтесь в ловушку — это не настоящий модерн, а то, как понимают этот стиль современные реставраторы. Сейчас в здании располагается Молодежный историко-культурный центр «Особняк купца В. Д. Носова» (МИКЦ) и Нотно-музыкальный отдел Российской государственной библиотеки для молодежи, так что попасть в него не сложно (что редкость для особняков московского модерна). Для этого даже не придется притворяться музыкантом в поисках редких нот — в здании размещены историко-документальные экспозиции, посвященные семье Носовых и Кекушеву, и регулярно проходят кинопоказы, концерты камерной музыки и литературно-музыкальные вечера.

В статье использованы материалы из книги «Архитектурное наследие России. Лев Кекушев» . М.: Издательский дом Руденцовых, 2013 г.